— Расскажи, откуда ты взяла весь этот бред о том, что я от тебя избавлюсь или куда-то прикажу тебя засунуть.
— Мама сказала, что… — Яна отвернулась в сторону, потому что уши горели.
Глава 2
Интернат оказался нормальным. Чем-то даже напомнил Яне летний лагерь, куда ее отправляли каждое лето.
Разве что в лагере не заставляли учиться, а здесь были уроки по расписанию и домашка, как в обычной школе. Разве что из школы вечером уходили не домой, а в спальный корпус.
В соседках попалась нормальная девочка, которую сюда отправили потому, что мама легла на операцию в больницу, а бабушка жила в другой стране и не смогла приехать смотреть за внучкой.
Так что никаких ссор и выяснений отношений, никакой зависти и ненависти между девочками не было и быть не могло.
Да и вообще публика подобралась приличная. И воспитатели относились хоть и строго, но без перегибов.
Можно было даже сказать, что Яне здесь все нравилось, если бы не память о произошедшем между ней и Ксенией.
Видимо, подавленное состояние девочки заметили учителя и воспитатели, потому что в один из дней одна из учительниц поговорила с ней о происходящем.
Мнение постороннего человека и пара советов подсказали Яне, как действовать дальше.
Своим решением она поделилась за ужином с отцом. Верней, не поделилась, а спросила.
— Ты по Ксюше скучаешь, или с глаз долой – из сердца вон?
Угрюмый взгляд и прозвучавшая за этим реплика:
— Не смей об этом со мной разговаривать. Именно из-за тебя она ушла, — стали показателем, что пообщаться с Ксюшей очень даже надо.
И уговорить ее вернуться. К папе, а заодно и к ней – Янке.
Поэтому в один из учебных дней Янка внаглую сбежала с последних двух уроков, отправившись прямиком к школе, где работала Ксюша. Та как раз уходила домой в районе трех, поэтому…
— Привет, — стоило женщине выйти из школы, как Янка приблизилась к ней, нервно сжимая руками лямки рюкзака, висящего на спине. Ксюша нахмурилась, делая шаг назад.
— Зачем пришла? – уточнила она у Яны.
— Поговорить бы, — вся решимость при виде холодного взгляда Ксении куда-то испарилась.
А ведь всего три недели назад она смотрела на Яну совсем по-другому.
— О чем?
— Папа по тебе скучает. И я тоже. Мы оба скучаем. Знаю, я виновата перед тобой и я бы сделала все что угодно, чтобы это исправить.
Просто понимаешь, мама постоянно говорила, что ты заставишь отца от меня избавиться, что я тебе на самом деле не нужна и что вы в итоге меня куда-нибудь сдадите, а я… — она захлебнулась словами и задрала вверх голову, чтобы не дать самой себе расплакаться.
Вспомнилось, какая злость охватила, когда мать только предположила подобное, а потом – что именно она почувствовала, когда услышала Ксюшины слова про интернат.
— Возвращайся домой, Ян.
— Подожди, я просто…
— Возвращайся. Домой, — по слогам произнесла Ксюша. После чего развернулась и быстрым шагом пошла в сторону парковки.
Янка в какой-то момент хотела кинуться за ней, но потом поняла, что…
Похоже, в некоторых ситуациях ничего нельзя исправить.
Остаток светового дня Янка бродила по городу, стараясь то ли придумать что-то новое, то ли смириться с тем, что, похоже, нормальной мачехи у нее теперь не будет.
А что, если отец ей этого не простит? Что, если подумает, и решит, что надо Янку действительно отдать в детский дом, чтобы не мешала никому жить?
Не надо было слушать, что там мать бормотала. Ясно же, что мозги залила, совсем ничего не соображает, а Янка повелась, как маленькая и совсем не имеющая мозгов девочка.
Она же умная… обычно. А сейчас все вот так вот вывернулось.
— Яна, если ты еще раз прогуляешь школу, у нас обоих будут проблемы, — счастливый вид отца никак не вязался с тоном, которым он отчитывал дочь.
— И? – уточнила она, понимая, что произошло что-то еще.
— И всыпать бы тебе хорошенько за то, что опять к ней полезла, — буркнул Михаил.
— Но.
— Что «но»?
— Фраза, кажется, должна звучать, как «всыпать бы тебе хорошенько за то, что опять к ней полезла, но я сейчас тут весь счастливый такой сижу явно неспроста».
Она передумала и решила с нами помириться? – с надеждой в голосе уточнила Яна.
— Пока что она предложила встретиться. Всем вместе. Сказала, что нам есть, что обсудить. Договорились на субботу.
— Ну так… Поздравляю, — улыбнулась Яна.
— Пока еще непонятно, стоит ли, — отмахнулся Михаил. – Все, иди, делай уроки.
И чтобы больше мимо школы не гуляла, нам только проблем с опекой не хватало сейчас.
Янка вздохнула, понимая, что отец прав, поэтому спорить бессмысленно. С другой стороны – она не знала, где сейчас Ксюша живет, поэтому не смогла бы подойти к ней где-то еще, кроме как рядом со школой.
А уходит она домой раньше, чем заканчиваются уроки, так что пришлось чем-то пожертвовать ради лучшего будущего. Янка, по крайней мере, надеялась, что будущее будет лучше.
Субботу она ждала с нетерпением. Странно, раньше она никогда не хотела приблизить выходные, а теперь это желание было нестерпимым.
А потом, когда суббота уже наступила, девочка отсчитывала часы и минуты до назначенной встречи. Совсем не ожидая того, как пойдет разговор.
— Помнишь, что ты мне сказал с самого начала по поводу нее? – обратилась к Михаилу Ксения, стоило только им троим усесться за столом.
— Ты о чем?
— О том, что я ей не мать, поэтому прав воспитывать, указывать, рассказывать что-либо у меня нет.
Мол, ты – родной отец, поэтому все урегулируешь и решишь любой вопрос.
Было такое? – Михаил кивнул. – Так вот, по итогу всего пережитого – вопрос ты не решаешь.
О том, что Яне придется, возможно, пожить в интернате, ты должен был сказать ей сразу, как только такая вероятность вообще образовалась.
Как и не допустить, чтобы она прогуливала школу с целью добраться до моей работы позавчера.
У меня вот только один вопрос, Миш, как ты себе это представлял? Вот дальнейшую жизнь нас троих.
У меня нет ни средств воздействия, ни какого-либо права, в то время как я с твоей дочерью провожу по факту больше времени, чем ты, из-за специфики твоей работы.
А если что-то с ней случается, когда она под моим присмотром? По факту, я даже согласие на госпитализацию подписать не могу или в случае разборки с правоохранительными органами на ситуацию повлиять.
О нашем взаимодействии и говорить не приходится – ты сам видел, как все повернулось.
— Может… Не надо обо мне так, будто меня здесь нет? – подала голос Яна.
Столкнулась взглядом с Ксюшей и услышала.
— Ну давай, ты здесь есть. Расскажи, откуда ты взяла весь этот бред о том, что я от тебя избавлюсь или куда-то прикажу тебя засунуть.
— Мама сказала, что… — Яна отвернулась в сторону, потому что уши горели.
Как и лицо. Потому что сказала что-то в пьяном угаре женщина, в которой от человека уже давно одно название осталось, а она и поверила.
Знала Ксюшу, несколько месяцев с ней общалась, сдружились даже вроде бы как – и все равно поверила.
— То есть я правильно понимаю, что готовить Яне еду должна я, стирать ей должна я, убирать за ней должна я, какие-то проблемы решать, советы давать, время и нервы свои тратить на решение ее проблем…
Выполняю полный список материнских обязанностей все то время, что она с нами живет, постоянно я.
И при этом никаких прав я все равно не имею, так? Авторитетом не являюсь, можно на меня наорать, ударить, не подчиняться, требовать…
Янка потупилась, вспомнив парочку мелких ссор, где она действительно крикнула Ксюше, что та ей не мать.
Михаил молчал, комкая салфетку.
— Я всего лишь хотел… Я не думал, что это все повернется так. Скорей, наоборот, считал, что это – лишняя ответственность для тебя и… Ксюш, я правда не думал, прости.
Если бы знал, куда это все заведет – я бы согласился.
— Согласился с чем? – зацепилась за слова отца Яна.
— С тем, чтобы я тебя удочерила после того, как твою мать лишат родительских прав.
Я считала, что так будет честней по отношению ко мне и, вдобавок – где-то безопасней для тебя, если вдруг что-то случится.
Опять же, если вдруг твоя мать начнет демонстрировать очередные псевдопопытки исправиться, которые были у нее последние десять лет и захочет восстановить родительские права…
— Ей бы не дали, — покачала головой Яна. – Не дали бы, верно? – она посмотрела на отца.
— Я не знаю, — пожал тот плечами.
— В общем так, мое предложение все еще в силе. Я привязалась к вам обоим, и к тебе, и к Яне.
Да и при всех ее подростковых загонах она, в общем-то, хороший ребенок. Только вся эта путаница действует на нервы по итогу.
Либо мы женимся и я ее удочеряю, после чего никаких «ты мне не мама» быть не может, равно как и разговоров про интернаты и прочие приседы ей на уши от биологической матери.
Либо мы расходимся. Работу я сменю, для меня это не проблема, раз уж так получилось, что кое-кто решил в юные сыщики податься.
— Ну вот чего ты… Я же как лучше хотела, — буркнула Яна. – Пап, соглашайся.
— Да я бы согласился сразу, но… Как-то все говорили о том, что я не должен мать твою вообще из твоей жизни исключать.
Мол, ты на это злиться будешь и все такое.
— А меня ты не забыл спросить? Мама себя сама из моей жизни исключила. И лучше пусть Ксюша будет мамой, чем она.
— Тогда я не вижу причин противиться решению большинства, — улыбнулся Михаил, поднимая руки.
— Да, и вот еще момент. Никто и никогда не имеет права поднимать руку на другого человека, кроме как в целях самообороны.
Ты меня поняла? – Ксюша посмотрела на Яну, силясь поймать ее взгляд.
— Да, я… Я больше не буду. Прости.
Слово Яна сдержала.
Конечно, в их новообразованной семье не все было гладко, особенно учитывая специфику Яниного возраста.
Были и крики «ты худшая мать на свете», когда Ксюша не пустила Яну на вечеринку с ночевкой.
Были и требования «отстать уже со своим воспитанием и не приседать на уши».
Но также были и благодарности за то, что уберегла от ночи в участке, что произошло с остальными участниками вечеринки и признания, что «приседания на уши» неплохо вправили мозги.
И разговоры о первых отношениях, и советы о том, куда поступить после школы. У Яны теперь была мать, а у Ксюши появились муж и любимая дочка.
Автор: Екатерина Погорелова