— Ты посмеешь отобрать квартиру у своей дочери?
— Вам на троих двух квартир хватит! Не облезете, если хоть одна достанется нормальным людям!
— Это ты с твоей семейкой нормальные люди? Ты отбираешь жилье, которое было, чуть ли не с рождения, обещано твоей дочери!
Сестра твоя, которая за десять лет даже не подумала, что не всегда сможет пользоваться гостеприимством! И сынок ее, которому ты ипотеку даже не предлагаешь! А сыну родному – пожалуйста!
Вой, крик и причитания не смолкали вторую неделю:
— Господи, да что им надо от нашей деревни? – не успокаивалась бабушка. – Дорогу придумали, ироды! Ну и тянули бы прямо, чего ж через наш дом-то?
— Мама, так не только через наш дом, — говорила Марина матери, — всю деревню сносить будут! У них тут развязка будет, то ли кольцо какое-то!
— Сначала машин настроили, потом дороги им понадобились, а теперь мне, пожилому человеку, заслуженной доярке Советского Союза под старость лет ехать к черту на рога!
— Мам, нам обещают благоустроенное жилье, — старалась Марина успокоить мать, — по отдельной квартире получим!
— У нас под одной крышей три колена проживает! И места всем хватает, и живем дружно! А теперича что? Врозь? Пораскидают, что и не увидишься!
— Мамуля, а мы ж попросим, чтобы рядом, чтобы близко! – Марина утешала мать-старуху. – В гости будем друг к дружке ходить, пироги печь! Только не в печке, а в духовке уже! Городскими будем! По балкону гулять, солнечные ванны принимать!
— Город! Город! – опять ударилась в слезы Пелагея Дмитриевна. – А как из него сюда-то ездить?
— Мам, а чего сюда ездить? – удивилась Марина.
— Как это чего? – Пелагея Дмитриевна даже плакать перестала от удивления. – А на погосте вся наша родня лежит! Отец, мать, деды, прадеды! Уважать надобно!
— Мамочка, — Марина поникла, — так погост наш тоже с землей сравняют…
— Ох, ты ж ироды проклятущие! И дорога их бестолковая! Вот те крест! Если погост под дорогу раскатают, так не будет на той дороге порядка, венки будут вдоль дороги той расти! Попомни мое слово!
— Это, мама, уже не наша беда будет! – ответила Марина, поджав губы, — нам решать надо, как в городе обживаться! Нам три квартиры полагается: тебе с отцом, мне с мужем и Валентине!
— А одну на всех не дадут? – спросила с надеждой Пелагея Дмитриевна. – Есть же у них большие квартиры!
— Они, может, и есть, да не про нас! Тебе однушку, мне с мужем двушку, а Валентина сейчас заявление в ЗАГС подала, так ей тоже двушку дадут.
— Господи, ну и арифметика у вас, — покачала головой старушка. – Жили же в одном доме! Хорошо же! И места всем хватало! Валюша могла детей рожать, и все одно привольно было бы!
***
— Мам, ну куда на меня-то? – воскликнула Валентина. – На мне моя квартира, где мы с Борисом и Ромочкой живем, так еще и бабушкина, вечная ей память!
— Доченька, — Марина Федоровна тяжело вздохнула, — бабушкину чуть не отобрали, когда она Богу душу отдала, а мою-то, так и так отберут! Надо сразу переписать, пока я еще живая!
— Вот и живи! – сказала Валентина.
— Да я живу! Так если бы от моего желания что-то зависело? Как управит Всевышний, так и будет! А ты наперед думай! Ромочке квартирка уже есть, а ты ж в положении! Вот и для второй дитятки надо жилье! Заранее не подумаешь, так потом может, не получится!
— Ну, если так, — задумалась Валентина.
— Нет, не так, — влез в разговор Борис. – Законы почитай! Вторая квартира наследная, это еще государство пропустило, а если ты сейчас на себя оформлять будешь материну, так тебя за организм возьмут!
А платить будешь столько за излишнее жилье, что «мама, не горюй!» Так еще и вопросы будут задавать, где взяли, как используете? А вдруг, прибыль получаете?
— А Борис дело говорит, — Валентина кивнула на мужа. – Зачем мне лишние проблемы?
— Доча, так лучше с проблемами побегать, чем без квартиры остаться! – заявила Марина Федоровна. – Или ты внезапно разбогатеешь, чтобы еще для одного ребенка квартиру купить?
— Ага, так разбогатеешь, — хмыкнул Борис, — что знать не будешь, куда деньги складывать! На последней реформе как погорели! Все честно заработанные по ветру пошли! Сейчас соломки не подстелешь, потом копчик отобьешь! А квартира, она квартира и есть!
— Зятек дело говорит, — Марина Федоровна улыбнулась, — мужик в доме, да еще с мозгами – это счастье великое!
— Ну, дык! – улыбнулся Борис.
— Боря, а давай на тебя запишем? – предложила Марина Федоровна. – А ты потом ребенку передашь? К тебе же цепляться не будут? У тебя ж больше нет никакого жилья?
— Нет, нету, — отрицательно покачал головой Борис, — я в имущественных делах пока замазан не был!
— Дочка, вот смотри, — Марина Федоровна улыбнулась, — Ромочка вырастет, ты ему квартирку подаришь, а как второй ребеночек подоспеет, так и папа подарит!
И будут у нас детки завидными партиями! Так и при женитьбе повыбирать смогут, а не подобрать, что в руки упало!
— Под олигархов закосим, — рассмеялся Борис.
***
— Валь, ты бабкину квартиру сдавать не собираешься? – поинтересовался Борис у супруги.
— Я думала об это, — ответила Валентина, — лишняя копейка не помешала бы, да боязно мне чужих людей пускать. А у тебя есть на примете кто?
— Да, понимаешь, дело такое, что сестра моя от мужа ушла, а почти двадцать лет прожили. Родительский дом в деревне рухнул уже давно, а идти ей, по сути, некуда. Я тут подумал, что пока еще Ромке свое жилье понадобиться, чего квартире пустовать?
— В смысле, сестре твоей сдать? – не поняла Валентина.
— Валь, ты чего? Это ж моя родная сестра? Какое сдать? Пусть живет так! Ну и коммуналку платит, все нам меньше!
— Ну, если временно, — задумчиво проговорила Валентина, — пока Роме не понадобится. Ты только предупреди, что это временно и надо будет жилье освободить. Пусть насобирает на первый взнос на свое. Но десять лет она прожить там, я думаю, сможет.
— Да ей бы сейчас где-то осесть, чтобы отдышаться после развода, — заверил Борис, — а там она будет что-то думать!
— Ну, ладно, пусть живет пока, — согласилась Валентина.
***
— Валь, я чего предупредить хотел, — Борис почесывал лоб, — Раису помнишь? Ну, сестра моя, что в квартире твоей бабки живет?
— Конечно, помню, — удивилась Валентина, — мы же в гости недавно туда ходили, да и она к нам захаживает. Чего ее не помнить-то?
— Представляешь, ее бывший муж сына их с женой из своей квартиры выгнал!
— Это как? – не поняла Валентина.
— Ну, когда они развелись, Димка остался с отцом, потому что школа, друзья, да и зарплата у отца большая. А сейчас Димка женился, так его папаня на невестку глаз положил. Так крик стоял, до небес и выше. А он их обоих на улицу и выставил!
— И как Раиса с таким чудо.вищем жила? – удивилась Валентина еще больше.
— А я о чем? – Борис развел руки в стороны. – Не с пустого места же разводились. Да я не об этом! Короче, я Димку с Олей пока пустил в свою квартиру.
— В какую, свою? – Валентина растерялась.
— В ту, что мне теща отписала, — напомнил Борис, — ну, ту, что я Наташке отпишу, когда она вырастет!
— А чего они к Раисе не поехали? Она же Димкина мама?
— Свекруха и невестка на одной кухне! Тебе хочется в той квартире ремонт делать? Тем более Оля на сносях. Не дай Бог из-за скандалов с ребенком что! А так, квартира же пустует. Пусть живут! Ребенок родится, на очередь встанут, как молодая семья!
— Н-ну, ладно, — Валентина растерялась от такого самоуправства супруга, — пусть живут пока. Наташа только в третий класс пошла, — Валентина совладала с собой. – Но ты предупредил, что это временно?
— Ясное дело, — облегченно выдохнув, кивнул Борис.
***
— Боря, скажи своей сестре сам, потому что меня она не слушает! – разражено проговорила Валентина, войдя в квартиру.
— Что там еще? – недовольно бросил Борис.
— А то, мой дорогой, что Рома окончил институт, устроился на работу, встретил девушку и у них серьезные отношения!
— И что?
— Боря, ты меня хотя бы не зли, — Валентина повысила голос, — мне твоей сестры хватило! Скажи Раисе, чтобы она съезжала с Роминой квартиры!
— С какой Роминой квартиры? – переспросил Борис. – В смысле с Раисиной?
— Боря, это квартира моей бабушки, Пелагеи Дмитриевны, которая по документам моя! А я ее сейчас отпишу Роме, чтобы он в ней жил!
— А Раиса куда? Ну, где жить будет? – удивился Борис.
— Боря, мы, когда ее пускали туда пожить, сразу оговаривали, что это временно! И у нее было больше десяти лет, чтобы обзавестись своим жильем, — кипела Валентина, но старалась объяснять внятно. – А если она этого не сделала, то это не мои проблемы!
— Валька, так ей идти некуда, ты чего? – Борис демонстрировал растерянность, хотя видно было, что она наиграна. – А Ромка может пока на съемной пожить. А сейчас ипотеки шикарные, пусть возьмет так. А Райка пусть живет, как жила!
— Нет, Боря! Так не будет! У Ромы есть квартира! И он будет в ней жить! – Валентина сотрясала стены криком. – А если твоя сестрица оттуда не съедет, то ее выкинут полицейские, как незаконно проживающую!
— Ты белены объелась? Это же моя сестра! Ты не можешь выгнать ее на улицу! – кричал в ответ Борис.
— Я – могу! И выкину к такой-то матери! Мне мой сын дороже какой-то там твоей сестры!
— Ах, так? – возопил он.
— Да, так! – не осталась в долгу Валентина.
— Тогда развод! Такого неуважения к своей семье я не потерплю! – Борис ухнул об пол хрустальную вазу.
Валентина прищурилась:
— Вот бери свою сестрицу и оба отправляйтесь на улицу! – прошипела от ярости Валентина. – Потому что это квартира тоже моя! А еще племяннику Диме передай, чтобы он со своей семьей съезжал – та квартира принадлежит Наташе!
— А вот фиг вам! – расхохотался Борис. – Ту квартиру мне теща отписала! Я там владелец! Да и жирно вам будет три квартиры! Я заслужил компенсацию за все те годы, что я с тобой прожил!
— Ты посмеешь отобрать квартиру у своей дочери?
— Вам на троих двух квартир хватит! Не облезете, если хоть одна достанется нормальным людям!
— Это ты с твоей семейкой нормальные люди? Ты отбираешь жилье, которое было, чуть ли не с рождения, обещано твоей дочери!
Сестра твоя, которая за десять лет даже не подумала, что не всегда сможет пользоваться гостеприимством! И сынок ее, которому ты ипотеку даже не предлагаешь! А сыну родному – пожалуйста!
— Да пошла ты, помещица недобитая! – Борис врезал кулаком по столу. – Та квартира моя! Все! А я немедленно ухожу и на развод подаю!
— И сестрице своей передай, — продолжала кричать Валентина в запале, — если не хочет, чтобы ее выкинули, пусть сама съезжает!
***
Бориса дети не поддержали, а всецело встали на сторону матери:
— Тебе, как мужчине, должно быть стыдно! – сказал Рома. – Ты же прекрасно знаешь, что эти квартиры принадлежат матери!
— Знаю, и что? – отвечал Борис. – А жирно вам всем не будет, каждому по квартире? А меня, мою сестру, моего племянника с женой и ребенком, получается, можно на улицу выкинуть?
— Пап, — Рома продолжал стыдить отца, а заодно и взывал к его совести, — но им же сразу сказали, что это временно. И они должны были занимать поиском, постройкой или покупкой собственных метров!
— Рома, ты еще молодой, ты не понимаешь, — отвечал Борис, — но есть понятие справедливости. Почему одним должно достаться все, а другим ничего?
Да, это квартиры матери, да их оставили ее бабушка и мать. Но моя сестра и племянник с женой тоже вам не чужие! Я же не прошу отдать случайному человеку, это же родня по крови! Родственники!
— Отец, ты не прав! – заключил Рома.
— Ну и черт с вами со всеми! Нам и одной квартиры хватит, а вы оставшимися двумя смотрите не подавитесь, буржуи!
Когда за ним закрылась дверь, Наташа довольно кивнула:
— Я все записала, но не знаю, хватит ли этого в суде.
***
А когда начали подымать все документы, выяснилось:
— Мама, а ты читала тот договор, по которому бабушка ему квартиру отписала?
— Нет, конечно, — ответила Валентина, — никто его толком не читал, нотариусу доверились. Хороший был нотариус, Иванов Петр Абрамович. С ним моя мама долго разговаривала, а Борис потом просто подписал. А что, там что-то не то?
— Мама, ты будешь смеяться, — Наташа выложила листки на стол, — но это не договор дарения, — она еле сдерживала смех, — это договор временного пользования. А владелец я!
— Как это ты? – не поняла Валентина. – Тебе же тогда всего ничего было, маленькая еще!
— Потому и временного пользования! У папы было право пользоваться квартирой, пока мне восемнадцать не исполнится, а потом я единоличная владелица!
***
Такого скандала в суде не было никогда! За мат не оштрафовали разве что работников суда. Развод, дележка имущества, постановление на выселение Раисы и ее сына с семьей, проклятия и слезы тех, кто остался у разбитого корыта.
Справедливость торжествовала по всем инстанциям, но вечером Валентина осознала все.
— Мамочка, не плачь! – Рома прижал к груди самого дорого человека. – Я думаю, что так даже лучше!
— Сыночек, — продолжала плакать Валентина, — это кошмарный сон, который стал явью! Этого не должно быть! Тем более, так!
— Мамуля, давай исходить из того, что все хорошо закончилось, — он посмотрел на сестру, — Наташа, подтверди!
— Да, мамочка, — Наташа подсела к Валентине и тоже обняла ее, — могло же быть намного хуже.
Валентина попыталась улыбнуться:
— Куда уж хуже, если вы теперь с отцом и всей его родней врагами останетесь? А раньше же и дружили, и в гости друг к другу ходили, а сколько раз вместе на отдых ездили? – во вздохе слышались всхлипы. – Всю жизнь жили, как одна большая семья!
— Ну, значит, Профессор Воланд был прав, вот и все! – проговорил Рома. – А может, в них это всегда было, а мы не видели.
— А может, не хотели видеть? – добавила Наташа. – А может они так качественно свою суть скрывали?
— Ох, Наташа, — Валентина вытирала слезы платком сына, — что сейчас гадать? Результат налицо!
— Если отбросить все чувства, — Рома улыбнулся, — так мы еще в плюсе!
— В каком плюсе? – возразила Наташа. – Просто свое забрали!
Не надо чужого, свое б отстоять
Автор: Захаренко Виталий
