Следующей мыслью было – позвонить матери. Пусть она и не приходила за последние несколько лет ни разу, но все же бабушка была ее матерью.
Мамочка ей не нужна была несколько лет! Все эти годы, пока Ника тут…
Ей дела ни до чего не было, хотя о происходящем она, конечно же, прекрасно знала, живут не так уж и далеко друг от друга, в одном районе, где все всех знают.
А сейчас вот, мамочку она потеряла, плачет она, скорбит, видите ли…
Глава 1 — ссылка в конце этой публикации
Глава 8
Очередное утро началось, как обычно. Ника встала, умылась, оделась, сходила в магазин. И только ближе к обеду поняла, что бабуля подозрительно долго спит.
Подошла к чужой кровати и поняла что все. Наконец-то все закончилось.
И тут встал ребром вопрос, а куда, собственно, звонить? В «скорую»? Но они вроде как живым нужны, а не мертвым.
На весь город четыре машины, да и эпидемия как раз в самом разгаре, кто будет ехать за неживым человеком?
Но все-таки именно в «Скорую» Ника и позвонила. Тут сказалось правило «за спрос не бьют».
Именно диспетчер «скорой», выслушав спокойное и вежливое изложение ситуации, сказала, что девушке нужна полиция.
Перезвонив по нужному номеру, Ника услышала, что надо сидеть и ждать. Как будет время – приедут. Ну, раз надо, значит – надо.
Следующей мыслью было – позвонить матери. Пусть она и не приходила за последние несколько лет ни разу, но все же бабушка была ее матерью.
Не скрывать же факт смерти родственника из-за того, что они толком не общались?
Набрав знакомый номер, Ника изложила ситуацию и получила в ответ слезоразлив.
Еще один – через час, когда мать, непонятно зачем отпросившись с работы, приехала к ним и сидела на Никиной кровати, с опаской глядя на накрытое простыней тело.
Саркастичное существо в глубине души хотело подначить, что сейчас бабушка точно не укусит, но скандала не хотелось, поэтому Ника сдерживалась.
Как оказалось, скандала не хотелось только ей. Потому что мать, вдоволь проревевшись, найдя и забрав документы на квартиру, а после запытав Нику вопросами о том, как все случилось, решила заняться воспитанием дочери.
Внутренний голос подсказал Нике, что ее уже воспитывать поздновато, но Диана так не считала.
— Ты что, есть собралась? – с ужасом уставилась на дочь она, когда та принесла из кухни тарелку с бутербродами и привычно уселась за компьютер.
Привычка есть за компом пусть и считалась неправильной, но здорово экономила время. А Нике надо было доделывать заказанную на сегодня работу.
Там-то несложно, писанина из разряда «перепиши исходник своими словами, чтобы на него не ругался антиплагиат», но это все равно время. А она и так первые полдня, фактически, потеряла.
— А ты что, тоже бутербродик хочешь? – уточнила у Дианы девушка, вспомнив об основах гостеприимства.
Не сказать, чтобы ей так уж хотелось изображать радушную хозяйку и поить мать чаем, но хоть какие-то правила приличия соблюдать все же надо было.
— Да как ты можешь! Циничная, грубая, у тебя бабушка умерла, а ты…
— А мне что, лечь рядом и сдохнуть, раз она умерла? – оскалилась Ника в злобной усмешке.
От ее вида Диана почему-то передернулась и вжалась боком в подлокотник дивана. – Или не есть и не спать, пока ее не заберут?
— Ты что, еще и спать собралась?
— Сейчас – нет. Но давай уточним, что для полиции у разных вызовов разный приоритет.
А наш случай – это не «караул, грабят», а «часом раньше, часом позже, значения не имеет».
Может быть и не приедут сегодня, кто их знает, от нагрузки все зависит.
— И ты будешь спать в одной комнате с мертвым телом? Господи, да ты точно ненормальная какая-то.
— Все мы ненормальны в той или иной степени, — фыркнула Ника.
Они с матерью говорили на разных языках. Ника после всего пережитого за эти годы утратила все понятия о страхе, брезгливости и многих других вещах, присущих обычному человеку.
Строго говоря, у нее, изначально воспитанной в атмосфере, как это принято называть, жестокого обращения, многие вещи и так не воспринимались чем-то из ряда вон выходящих. А сейчас так и вовсе…
Мать злилась. Ника отчасти понимала, почему. Потому что со стороны стороннего наблюдателя любящая внучка, поедающая бутерброды рядом с умершей несколько часов назад бабулей, не плачущая и не расстраивающаяся по поводу случившегося – это вполне себе признак обратиться к врачу.
Вот только…
Вот только Ника за все прошедшие годы четко осознала – бабули больше нет. Она ушла не сегодня, а много лет назад.
Когда на смену саркастичной, умной и находящейся «на одной волне» с Никой пожилой женщине пришел неизвестный человек, роющийся по свалкам, размазывающий всякое по стенам, называющий Нику чужими именами и строящий бредовые теории заговора вроде «соседи сверху сейчас пробьют перекрытие, бросят сюда лестницу и заберут нашу квартиру».
И все эти годы рядом, по сути, была пустая оболочка. О которой Ника заботилась только потому, что чувствовала себя обязанной это сделать перед той, другой бабулей.
Хотя порой она также осознавала другое. То же, что понимала в отношении себя. Что тот человек, которым раньше была бабуля, предпочел бы уйти сразу, а не влачить несколько лет существование какого-то непонятного существа.
Что страшней всего бабуле, которую Ника помнила, было бы знать, что закончится все для нее вот так.
«Есть вещи страшней смерти», — всплыли в голове снова слова книжного персонажа из вселенной «Гарри Поттера». Ника теперь знала, какие они, эти вещи.
Мать фоном говорила что-то, кажется – отчитывала или упрекала. Ника не слушала, полностью погрузившись в свои мысли.
Это тоже своего рода защита, выработанная за годы жизни с сумасшедшей бабушкой. Просто абстрагироваться и не слушать весь тот бред, что несет выживший из ума человек.
Из мыслей вырвал стук в дверь. Все-таки приехала полиция. Дальше все просто: сфотографировали бабушку, опросили Нику, дали телефоны морга и целую памятку о том, что надо будет собрать в дальнейшем.
А также подсказали дальнейший алгоритм действий. Слушать его пришлось Нике, потому что Диана решила, что нынче самое время повторно залиться слезами.
После звонка ритуальщикам мать и дочь принялись обсуждать алгоритм дальнейших действий. Начала это все Ника просто потому, что не было сил слушать истеричный рев.
Больше всего хотелось пойти на поводу у чего-то темного, клубочком свернувшегося где-то в желудке. Сжать кулак, прижать эту истеричную, ревущую женщину к стене – и хорошенько откорректировать ей фасад за все происходящее лицемерие.
Мамочка ей не нужна была несколько лет! Все эти годы, пока Ника тут…
Ей дела ни до чего не было, хотя о происходящем она, конечно же, прекрасно знала, живут не так уж и далеко друг от друга, в одном районе, где все всех знают.
А сейчас вот, мамочку она потеряла, плачет она, скорбит, видите ли… У, собачья ты…
Голос здравого смысла велел существу внутри «заткнуться и не отсвечивать, потому что тебе сейчас только статьи не хватало для полного счастья».
С ним пришлось согласиться. И перевести разговор хотя бы на обсуждение будущих похорон.
Им с бабушкой, еще когда разговаривали обо всем, была интересна идея кремации. Удивительно, но ее одобрила и мать (хоть в чем-то они сошлись во взглядах, даже удивительно как-то).
Вставал теперь ребром только один вопрос: кто будет заниматься беготней по инстанциям и какими листочками оплачивать все это мероприятие.
У Ники вот денег не было. Вообще. Да и у матери тоже. Можно было бы попросить помочь отца, но тут был вопрос, согласится ли он, или нет.
Так-то бывшая теща ему не была никем, а с Никой у них отношения ограничивались звонками два раза в год. От его помощи девушка отказалась еще когда ее отчислили из института.
Просто посчитала неправильным решать свои проблемы за счет другого человека.
А Андрей и не настаивал, чтобы дочь принимала его помощь. Да и делами ее не интересовался особо. Вроде как женился третий раз, на этот раз на непьющей женщине, но это было все, что Ника о нем знала.
— Тебе придется взять кредит, — вздохнула мать, когда они прикинули сумму, которая им потребуется. – Мне не дадут уже, я и так с кредитной картой и тремя кредитам с платежом в половину зарплаты, — Нике не показалось, в голосе Дианы отчетливо прозвучало чувство вины.
Что же, ладно. В конце концов, к этому она была отчасти готова. Но все же поставила условие.
— Кредит я возьму, конечно. По всем инстанциям тоже мне бегать, судя по всему.
— Конечно, я же работаю, — тут же закивала Диана.
На самом деле Ника понимала, что мать банально боится ехать в тот же морг.
Ну да ладно, она все равно работает из дому и может потратить пару часов времени на то и на это.
— Понятно. В общем так. Тебе надо будет в соцпомощь заглянуть, они там какое-никакое пособие выплачивают. И на работе тебе наверняка хоть пару тысяч, да соберут. Отдашь все это мне, погасим часть кредита.
— Конечно, Никочка! – с готовностью закивала головой мать.
Расставались они практически родственниками. Хотя Никина интуиция, которую девушка все-таки начала слушать, отчетливо ей советовала:
«Не верь этой женщине. Она тебе не любящая мама, а чужой человек, который еще подгадит везде, где только можно».
Что же, Никина интуиция и в этот раз сработала безошибочно. Ведь порой окончание одной истории означает мгновенное начало другой.
И Ника чувствовала, что впереди ей еще расхлебывать и расхлебывать. Ну да плевать. Она сильная, справится.
Если уж сейчас не сдалась и руки не опустила, то и в будущем сможет о себе позаботиться.
Как оказалось – расхлебывать все проблемы ей предстояло все же не в одиночку и помощь пришла совершенно из неожиданного источника.
Глава 1
Продолжение
Автор: Екатерина Погорелова
