— Ты не думай, что я вашу семью разрушить хочу, — сказала тогда Анна, — просто за брата стыдно. И ведь связался с какой-то… А самому уже сорок лет стукнуло, а ума не прибавилось с годами.
— И правильно, что рассказала, — ответила Ольга Николаевна, — я благодарна тебе за эту правду.
Больше всего на свете Ольга Николаевна любила чайные церемонии. Не те, что показывают по телевизору, где чай заваривают определенным образом при нужной температуре, и пьют их по определенным дням и даже часам.
Нет, чайная церемония для Ольги Николаевны — всего лишь поводом для общения с близкими. Она любила встречаться со своими родными людьми за чашечкой чая.
У женщины дома даже несколько чайничков было. Каждый для определенных гостей.
Для дочерей – розовый с голубыми цветочками, тот самый, в котором чай заваривался еще при жизни их отца.
Для внучек – современный железный чайник, который ей подарила на шестидесятилетие старшая внучка Лиля.
Для зятьев – черный чайник с длинным носиком, такой, по мнению Ольги Николаевны, отлично подходил для чаепития в мужской компании.
Уезжая на дачу, пожилая женщина обязательно забирала с собой все чайники, потому что хотела быть готовой к приему гостей и не нарушать традиций, а еще потому что не любила перемен.
— Андрюха! – часто говорил один зять другому, приезжая на дачу, чтобы помочь Ольге Николаевне с решением бытовых вопросов. – У нас с тобой мировая теща!
— А варенье какое она варит! – отвечал ему Андрей. – Я нигде и никогда такого не ел.
— Потому что готовлю я его с любовью, — отзывалась Ольга Николаевна, довольная собой и мужьями своих дочерей.
Самым главным в жизни семидесятилетней женщины была семья. А еще возможность лишний раз собраться с ними, чтобы поделиться последними новостями и просто повспоминать прошлое.
Разбив однажды один из своих любимых чайников, Ольга Николаевна сильно расстроилась. Посчитала это плохой приметой, чуть ли не предвестником ссоры или конфликта в семье.
Но на следующий день и обе дочери с мужьями, и трое внучек – все приехали к ней, чтобы подарить новый чайник в коллекцию своей любимой бабушки. Это стало поводом для встречи, общения, теплой обстановки в кругу семьи.
— Умеешь ты создать показуху, — хмыкала золовка Ольги Николаевны, приезжая к ней в гости и наблюдая за тем, как хозяйка дома хлопочет с завариванием чая по ее собственной технологии, — вот всю жизнь такой была, актрисулька!
Слова, произносимые Анной Алексеевной вроде и звучали обидно, но для Ольги Николаевны были словно бальзам на душу.
Раз уж смогла она сохранить отношения с сестрой бывшего мужа, пронеся их непростое общение сквозь долгие годы, это тоже было своего рода победой.
Никогда они с Аней не были близкими подругами, все время спорили, ссорились по пустякам, но продолжали общаться и ласково называть друг друга не по именам, а придуманными еще в далекой юности прозвищами.
Ольга была для Анны «актрисулькой» или «грымзой», а Аню Ольга Николаевна ласково звала «мегерой». Так и жили.
— Ба, а зачем ты с бабой Аней общаешься? – однажды спросила у Ольги Николаевны ее средняя внучка Вера. – Видно же, что терпеть друг друга не можете, при каждой встрече лаетесь.
Бабушка ласково улыбнулась внучке, погладила ее по щеке:
— Потому что не всегда в жизни человека окружают только демонстрирующие свою любовь люди. Вообще люди разными бывают и несмотря на то, что с Анной у меня такие вот непростые отношения, я ее по-своему люблю, а она — меня.
— Я бы не хотела, чтобы меня так любили, — отмахнулась Вера.
Ольга Николаевна молча усмехнулась. Вспомнила события тридцатилетней давности, когда Анна Алексеевна пришла к ней домой и честно рассказала, что ее родной брат, он же муж Ольги Николаевны, изменяет ей с какой-то молодой девчонкой.
Сделала это не потому, что терпеть не могла свою сноху, а потому что не хотела, чтобы родной брат водил за нос мать своих детей.
— Ты не думай, что я вашу семью разрушить хочу, — сказала тогда Анна, — просто за брата стыдно. И ведь связался с какой-то мало.леткой, соп.лей зеленой. А самому уже сорок лет стукнуло, а ума не прибавилось с годами.
— И правильно, что рассказала, — ответила Ольга Николаевна, — я благодарна тебе за эту правду, за то, что открыла мне глаза. Дочки наши уже взрослые. Старшей – двадцать почти, младшей – восемнадцать, так что жить с предателем из-за детей не собираюсь. Я еще молодая, справлюсь.
Тогда женщины долго пили чай, обсуждали мужчин и их непристойное поведение, плакали и смеялись…
С тех пор стали близкими друг другу людьми. И даже после ухода мужа из семьи и его женитьбы на другой женщине, общение между Анной и Ольгой не прекратилось.
И ведь общение со снохой у Анны Алексеевны было более близким, нежели с родным братом, посчитавшим свою сестру предательницей, которая разрушила его семью. Она не стала покрывать его похождения.
— Это я – предательница! – хохотнула тогда Анна. – Он с бабой другой… спал, а я, видите ли, предала его!
— Бог ему судья, Аня, — успокаивала свою золовку Ольга Николаевна, — все ты правильно сделала. Хоть и терпеть меня не можешь.
— Не могу, — смеясь, ответила та, — уби.ла бы собственными руками. Правильная ты, Ольга, до тошноты. Смотрю на твои чайнички начищенные, на твой порядок дома, на твои выглаженные простыни и улыбку до ушей, аж задушить охота. Актрисулька с погорелого театра.
У самой Анны Алексеевны тоже был и муж, и два сына, да и не изменял ей Юрий до самой своей смерти, а все равно идеальной и чересчур правильной считала золовка жизненный уклад своей снохи Ольги.
Даже после смерти бывшего мужа Ольги Николаевны, женщины продолжили общаться, поэтому держала любительница чайных церемоний у себя дома чайник и для своей заклятой подруги Анны: темно-синий с красным петухом.
Увидела его Ольга Николаевна один раз в магазине и сразу поняла, что он как нельзя лучше подходит для посиделок с бывшей родственницей.
— Может быть, если бы Генка жил с тобой, то и не по.мер бы так рано, — сетовала после сме.рти брата Анна Алексеевна, — жил бы у тебя под крылышком, спал бы на своих накрахмаленных простынях и горя не знал.
— Ань, ну ты чего! – Ольга Николаевна усмехнулась. – Ну уж явно не от отсутствия уюта и комфорта брат твой ушел в мир иной в шестьдесят лет. А потому что пил как не в себя и баб перебирал до самой своей кончины. А твоя правда только жизнь нам всем облегчила: и мне, и дочкам моим.
В доме Ольги Николаевны почти каждый день были гости: то дочки, то их мужья, то внучки, то сразу все вместе. Частенько к ней заезжала Анна Алексеевна с внуками. Бывало, что и подруги заскакивали, и бывшие коллеги по работе.
А был у Ольги Николаевны еще один тайный гость, появившийся в ее жизни чуть больше года назад. Знакомы они были много лет, только вот встретились случайно прошлой осенью и с тех пор возобновили общение.
Звали его Тимофеем. И приезжал он к Ольге Николаевне в те дни, когда она никого у себя дома не ждала.
— Надо же, как нас снова судьба свела, — не переставал повторять Тимофей Ильич, выпивая чай и глядя на Ольгу Николаевну, — я ведь поверить не мог в то, что у меня снова будет шанс с тобой свидеться.
Она молча улыбалась, подкладывала в вазочку то конфеты, то печенье, а сама просто кивала и слушала своего собеседника.
Тимофей появился в ее жизни двадцать восемь лет назад. Тогда Ольга только пережила развод с мужем, занялась работой, чтобы переключить свое внимание с личных проблем на проблемы общественные, а тут он – Тимофей.
Как снег на голову свалился: красивый, высокий, умный, а еще… женатый. Ольга и сама не поняла, в какой момент влюбилась. Она, пообещавшая себе больше никаких дел с мужчинами не иметь после предательства мужа, вдруг влюбилась и так сильно, что расставаться с Тимофеем каждый раз становилось все сложнее и сложнее.
— Я уйду от жены, — обещал он, а Ольга Николаевна в такие моменты прикладывала ладонь к его губам и отрицательно мотала головой.
— Не вздумай! Береги семью! Мне ли не знать, как тяжело такие предательства переживаются. И, если бы не работа, если бы не ты, кто знает, сколько бы я выкарабкивалась из всего того, что со мной приключилось.
Чтобы оградить семью Тимофея от ухода хозяина дома, Ольга решила с ним расстаться. Было тяжело, пожалуй, даже тяжелее, чем разрыв с мужем, только вот решение это было правильным.
Тимофей вернулся в семью, а потом они с женой и детьми переехали в другой город. Перед отъездом он встретился с Ольгой, еще раз спросил ее о твердости ее решения. Она уверенно кивнула и отпустила его.
И вот, спустя двадцать пять лет, они снова встретились. Случайно, в аптеке, где оба покупали лекарства. Сначала смотрели друг на друга молча, словно не в силах поверить в реальность происходящего.
— Оля… — пробормотал Тимофей, а она только улыбнулась.
После этой встречи уже не расставались. Тимофей был вдовцом, еще работал, на пенсию не торопился. Виделся и с детьми, и с внуками, также как и Ольга Николаевна сумела сохранить теплую семейную атмосферу.
— А про тебя ни на один день не забывал, — признался он.
Так и встречались. Тайно, пока гостей в доме Ольги Николаевны не было. Зато были долгие и теплые вечера, наполненные воспоминаниями, нежностью и благодарностью друг к другу за то, что им удалось сохранить семью Тимофея и сделать других людей счастливыми.
И был в доме у Ольги Николаевны чайник, который однажды случайно умудрилась отыскать младшая внучка Настя: белый с красными сердечками. Такой, которого никому бабушка Оля не показывала.
— Этот, — довольно сказала она, осторожно беря чайник и ставя его на свое законное место, — для очень хорошего моего друга.
— А с ним можно будет познакомиться? — спросила любопытная Настя, не сводя взгляда с чайника.
Ольга Николаевна улыбнулась:
— Может быть, когда-нибудь.
И сама подумала о том, что, возможно, скоро она представит всем своего Тимофея и перестанет скрывать правду о своем прошлом.
И эта церемония, пожалуй, может стать самой счастливой в ее жизни.
