«Как ты можешь?» — голос Наташи дрожал от отчаяния, когда она столкнулась с холодным равнодушием сестры к матери

Что важнее — любовь или деньги?

— Как ты можешь? — голос Наташи дрожал. — Мама больна, а ты…​

​— Да не больна она! — отрезала Елена. — Придумала все, чтобы нас позлить!​

​А ты и рада стараться — бегаешь, суетишься! Строишь из себя примерную дочь!​

​Телефонный звонок раздался, когда часы пробили полночь. Наташа вздрогнула, выронила книгу. Кто в такое время?​

​— Наташенька, — голос матери звучал глухо и встревоженно. — Прости за поздний звонок. Завтра в три часа жду вас с Леной. Разговор есть серьезный.​

​— Мам, что случилось? — сердце тревожно екнуло.​

​— Завтра, доченька. Все завтра.​

​В трубке раздались короткие гудки. Наташа несколько секунд смотрела на телефон, потом набрала номер сестры.​

​— Лен, ты не спишь? Мама звонила…​

​— Знаю, — отрезала Елена. — Меня тоже подняла на ноги. Что ей приспичило среди ночи?​

​— Не знаю. Но голос какой-то странный.​

​— Господи, только бы не очередные причуды! — вздохнула Елена. — Помнишь, как она в прошлом году вздумала квартиру продавать и в деревню переезжать?​

​— Ну, имеет право…​

​— Ага, как же! — фыркнула сестра. — Ладно, спи. Завтра увидимся.​

​К матери они приехали одновременно. Наташа — взъерошенная, с пакетом свежей выпечки.​

«Лавочка закрылась»: Жена отказалась терпеть финансовый гнёт Читайте также: «Лавочка закрылась»: Жена отказалась терпеть финансовый гнёт

​Елена — в строгом костюме, с идеальной укладкой, прямая как струна.​

​Вера Николаевна встретила их у порога. Маленькая, сухонькая, в старом любимом халате.​

​Наташу кольнуло — мать как будто постарела за последний месяц. Или это освещение такое неудачное?​

​— Проходите, девочки, — Вера Николаевна провела дочерей в гостиную. — Чай будете?​

​— Мам, давай к делу, — Елена присела на краешек кресла, расправила юбку. — У меня через час совещание.​

​— Вечно ты торопишься, — вздохнула мать. — Ну хорошо. Я вот что хотела сказать…​

​Она помолчала, собираясь с мыслями. Наташа заметила, как дрожат ее пальцы, теребящие кружевную салфетку.​

​— В общем, девочки, я больна. Серьезно больна.​

​Повисла тяжелая тишина. Наташа почувствовала, как к горлу подкатывает ком.​

​— Что с тобой, мамочка? — прошептала она.​

​— Да какая разница! — Елена нетерпеливо повела плечом. — Лечиться надо, а не драматизировать. В чем проблема? Деньги нужны?​

​— Нет, Леночка. Деньги не нужны. Я уже все решила. И про лечение, и… — Вера Николаевна расправила плечи, — и про квартиру тоже.​

​— В каком смысле — про квартиру? — насторожилась Елена.​

​— Я составила завещание. Квартиру после моей см ер ти получит благотворительный фонд помощи сиротам.​

​Елена вскочила, как ужаленная:​

​— Что?! Ты с ума сошла? А мы? Мы с Наташкой — кто тебе? Чужие люди?​

Муж испугался: «Ты почему приехала так рано?» — не пуская жену домой Читайте также: Муж испугался: «Ты почему приехала так рано?» — не пуская жену домой

​— Леночка, у вас свои квартиры, свои семьи…​

​— Нет, вы это слышали? — Елена заметалась по комнате. — Она решила отдать нашу квартиру каким-то чужим детям! Квартиру, где мы выросли! Где папа…​

​— Перестань кричать, — тихо произнесла Наташа. — Мама права — это ее квартира. Она вправе распорядиться ею как хочет.​

​Елена резко развернулась к сестре:​

​— Ну конечно! Тебе-то что — у тебя муж богатый, трешка в центре!​

​А я, между прочим, в ипотеке по уши! Думала, после мамы хоть какая-то поддержка будет, детям помогу!​

​А она — сиротам! Чужим людям!​

​— Лена! — в голосе матери зазвенела сталь. — Немедленно прекрати! Я все решила.​

​— Что ж, — старшая дочь схватила сумку, — раз ты все решила. Забудь, что у тебя есть старшая дочь.​

​Не хочу иметь ничего общего с предательницей!​

​Дверь хлопнула так, что зазвенели стекла. Вера Николаевна обмякла в кресле, закрыла лицо руками. Наташа бросилась к ней:​

​— Мамочка, не плачь! Она успокоится, одумается…​

​— Не одумается, — покачала головой мать. — Я ее знаю. Вся в отца — упрямая, принципиальная.​

​Следующая неделя превратилась для Наташи в бесконечный марафон.​

​Утром — к матери, проверить, как она, привезти продукты, витамины.​

«Тебе нужно устроится на вторую работу! Нам не хватает денег, неужели ты не понимаешь?» Читайте также: «Тебе нужно устроится на вторую работу! Нам не хватает денег, неужели ты не понимаешь?»

​Потом — на работу, еле успевая к началу смены.​

​Вечером — снова к матери, приготовить ужин, прибраться.​

​И бесконечные попытки дозвониться до сестры.​

​Елена трубку не брала. Только прислала сухое сообщение:​

​«Прекрати названивать. Я все сказала».​

​А потом они столкнулись в супермаркете. Наташа выбирала фрукты для матери, когда услышала знакомый голос:​

​— …совсем из ума выжила! Представляешь, Кать, завещала квартиру каким-то проходимцам!​

​А эта д…очка Наташка еще и поддакивает — мол, имеет право. Да какое право? Это же наше наследство!​

​Наташа медленно обернулась. Елена стояла в трех шагах, говорила по телефону, не замечая сестру.​

​— Лена, — тихо позвала Наташа.​

​Сестра вздрогнула, обернулась. Несколько секунд они смотрели друг на друга.​

​— Перезвоню, — бросила Елена в трубку.​

​— Как ты можешь? — голос Наташи дрожал. — Мама больна, а ты…​

​— Да не больна она! — отрезала Елена. — Придумала все, чтобы нас позлить!​

​А ты и рада стараться — бегаешь, суетишься! Строишь из себя примерную дочь!​

​— Примерную дочь? — Наташа задохнулась от возмущения. — По-твоему, любить маму, заботиться о ней — это «строить из себя»?​

«Я никому не должна» — с упреком в голосе объяснила Аня, уставшая от семейных обязанностей свекрови Читайте также: «Я никому не должна» — с упреком в голосе объяснила Аня, уставшая от семейных обязанностей свекрови

​— Знаешь что? — Елена наклонилась к самому лицу сестры. — Катись к своей драгоценной мамочке!​

​Нянчись с ней, раз уж тебе так нравится быть святой! А меня оставь в покое!​

​Она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.​

​А Наташа так и стояла, сжимая в руках пакет с яблоками, и чувствовала, как по щекам катятся слезы.​

​Холодный ноябрь сменился промозглым декабрем.​

​Наташа каждый день заходила к матери — приносила продукты, готовила, убирала, иногда просто сидела рядом, слушая, как тикают старые часы на стене. Те самые, что отец когда-то привез из командировки.​

​Тревога не отпускала. Мать выглядела слишком бодрой для тяжелобольного человека — румянец на щеках, живой блеск в глазах.​

​Но заикнуться об этом Наташа не решалась. Вдруг это ремиссия? Или действие лекарств?​

​Рассказывать о подробностях диагноза мать наотрез отказывалась.​

​В то утро позвонила тетя Рита — папина сестра.​

​— Наташенька, что у вас происходит? — взволнованно затараторила она. — Лена звонила, говорит, Вера совсем плоха стала.​

​Завещание какое-то странное составила, квартиру чужим людям отписала.​

​Может, к врачу ее сводить? Проверить голову?​

​У Наташи внутри все оборвалось.​

​— Тетя Рита, не верьте! Мама в своем уме. Просто решила…​

Плен семейных уз: безжалостные упрёки Насти разрывают сердце её матери Читайте также: Плен семейных уз: безжалостные упрёки Насти разрывают сердце её матери

​— Да как же не верить? — перебила тетка. — Лена говорит, она даже диагноз свой скрывает. Может, это опухоль? На нервной почве? Я читала, бывает…​

​Наташа в отчаянии швырнула трубку. Сестра окончательно перешла все границы.​

​Мало того, что сама не общается с матерью — еще и родственников настраивает!​

​Вечером она не выдержала, помчалась к Елене. Та открыла не сразу, смерила сестру холодным взглядом:​

​— Чего тебе?​

​— Как ты можешь? — выпалила Наташа. — Зачем порочишь маму? За что?​

​— А что не так? — Елена скрестила руки на груди. — Нормальная мать не станет лишать детей наследства. Значит, и правда не в себе.​

​— Господи, Лена! — Наташа всплеснула руками. — Да разве в деньгах дело? Мама же любви ждет, внимания! А ты…​

​— Любви? — Елена рассмеялась, но смех вышел каким-то надломленным. — Хороша любовь — взять и выкинуть родную дочь из завещания!​

​Знаешь что, проваливай. И мамочке своей передай — пусть не ждет от меня больше ничего. Ни любви, ни внимания.​

​Дверь захлопнулась перед самым носом. Наташа прижалась к стене, пытаясь справиться с подступившими слезами. Неужели это конец? Неужели глупые деньги способны разрушить родственные узы?​

​А через неделю Вера Николаевна снова позвонила среди ночи:​

​— Девочки, жду вас завтра. Обеих. И не спорьте — дело важное.​

​На этот раз Елена приехала последней. Вошла, демонстративно глядя в сторону, села у самой двери — словно готовясь в любой момент сбежать.​

​— Ну? — процедила она. — Зачем вызвала?​

​Вера Николаевна поднялась из кресла — и вдруг расправила плечи, словно сбросив тяжкий груз.​

Как невестка Веры Степановны превратила семейное убежище в хаос Читайте также: Как невестка Веры Степановны превратила семейное убежище в хаос

​— Я должна вам признаться, — голос ее звучал твердо и ясно. — Никакой болезни нет. И не было.​

​В комнате повисла звенящая тишина. Наташа растерянно хлопала глазами, пытаясь осознать услышанное.​

​А Елена вскочила, побелев от ярости:​

​— Что?! Ты… так ты нас обманула?​

​— Да, — спокойно кивнула мать. — Это была проверка. Я хотела узнать — что для вас важнее: родная мать или ее квартира.​

​— Проверка? — Елена нервно рассмеялась. — Ты устроила этот цирк, чтобы нас проверить?​

​— Именно. И знаешь, что я увидела? — Вера Николаевна посмотрела старшей дочери прямо в глаза. — Как только речь зашла о наследстве, ты мгновенно забыла о родстве.​

​Бросила больную мать, настроила против меня родственников. А Наташа — просто любила. Заботилась. Не думала о своей выгоде.​

​— И что теперь? — голос Елены дрожал. — Решила наказать меня? Лишить наследства по-настоящему? Наташке все отпишешь?​

​— Нет, доченька. Квартира останется вам — поровну.​

​Но кое-что ты все-таки потеряла. — Вера Николаевна тяжело опустилась в кресло. — Мое доверие. Уважение сестры. Собственное достоинство, наконец.​

​Это, знаешь ли, пострашнее потери любых денег будет.​

​Автор: Анастасия Милош

Источник

Антон Клубер/ автор статьи

Антон — главный редактор с более чем десятилетним опытом, эксперт в психологии и саморазвитии. Любит истории, эзотерику и кинематограф. Отец двоих детей, дедушка Оливии и Матвея. Вдохновляется семьей.