— Не могу я, — зарыдала Людмила, — я не знаю что со мной происходит. Не могу я!
— Люся, — возмутилась соседка, — оглянись вокруг! Господи, ты в хлеву живёшь! Пока Федька работает на благо семьи, ты лежишь на диване, смотришь сериалы.
У тебя дети голодные, они по соседям побираются! Люся, возьми себя в руки, подумай о сыне и дочери!
***
Людмила ненавидела домашнюю работу. Она с супругом жила в деревне, мечтала вырваться в город и забыть о бесконечной суете.
Люда считала, что городские жители вообще ничем не обременены, что квартиру достаточно убрать один-два раза в неделю, о посуде и о пыли вообще можно забыть. Эту нудную работу выполняет бытовая техника.
В городе нет огорода, сада, стирать ковры руками не надо!
Супруги воспитывали двух детей — шестилетнюю дочь Полину и восьмилетнего Владика.
Жилось тяжело. Федор хватался за любую работу, но денег на семью всё равно не хватало.
Люда, может быть, и рада была бы куда-нибудь выйти, но все более-менее приличные места уже давно были заняты.
Жили Людмила и Федор не без скандалов, в семье случалось всякое. В основном конфликты возникали из-за патологической лени женщины.
Федор, упахиваясь на работе, часто возвращался в неприбранный дом, мужчине после тяжёлого трудового дня приходилось самому вставать к плите, чтобы накормить не только себя, но и детей.
Люда не проверяла у ребятишек уроки, спала до обеда, элементарные домашние дела Федору приходилось жену заставлять делать из-под палки:
— Люда, ну сколько можно? – принялся ругаться мужчина, запнувшись о гору грязного белья, лежащего посреди, — тряпки валяются! Ты когда их разберешь?
— Я плохо себя чувствую, — отзывалась Люда, лёжа перед телевизором, — сейчас немного в себя приду и уберу.
— Я не хочу с тобой ссориться, — тон Федора стал суровым, — но нормальных слов ты не понимаешь! Мне вчера снова пришлось готовить ужин и себе тормозок на работу.
Ты благополучно проспала весь день! Слушай, может быть, мы разведёмся? Или, может, мне тебя бить начать? Чтобы ты элементарные женские обязанности выполняла?
— Федя, ну не могу я себя заставить! Я понимаю, что я должна прибираться, готовить, стирать… Но у меня не получается.
— Я послезавтра уезжаю на лесопилку, а у тебя будет две недели на «подумать». Если к моему возвращению ты не изменишься, то будем разводиться.
Детей я оставлю себе и сам их как-нибудь воспитаю. От тебя всё равно нет никакого толку, ты их не замечаешь!
— То есть как это – разводиться? — приподнялась Людмила, — почему?
— Да потому что девять лет одно и тоже! Девять, Люда! Все эти годы мы живём в уж.асной грязи!
Скажи мне, что хорошего я от тебя видел? Ты хотя бы раз постирала мою рубашку или погладила форму детям?
Ты готовишь два-три раза в неделю, но мы хотим есть каждый день! Я, приходя с работы, навожу порядок, пока ты сериалы смотришь.
Зачем ты мне, если всю твою работу я делаю сам?
Ладно, первые годы брака я от тебя ничего не требовал, ждал, пока ты к семейной жизни, к новому статусу привыкнешь.
Родился Влад, а потом и Полинка, я думал, что ты, став матерью, за ум возьмёшься!
Пока была жива моя мама, она шуршала по хозяйству, пыталась тебя научить, как-то приобщить к этому делу. А ты?
— Федя, — скривилась Люда, — ты только мать свою к ночи не вспоминай. Сколько она мне крови выпила, одному Богу известно!
Изд.евалась, унижала, до сих пор забыть не могу.
Не для меня домашняя работа. Как правильно выразиться… Забыла слово… Тяготит она меня! Вот!
***
Федор находился на грани отчаяния, мужчина не знал, как поступить.
Расторгнуть брак? После развода с большей долей вероятности детей оставят с матерью, а они рядом с ней просто пропадут.
За лень ведь материнских прав не лишают. Да и брак мужчина старался сохранить — всё-таки лучше, когда у детей есть оба родителя.
Людмила всегда была такой. Лень в ней взрастила её собственная мать.
Вплоть до замужества Глафира Анатольевна не позволяла дочери ничего делать.
Она часто повторяла:
— Лежи, доченька, отдыхай. Наработаешься ещё, когда замуж выйдешь. Лучше игрушку какую свяжи, красота такая получается!
Это была правда, Людмила действительно прекрасно вязала. Женщина могла за несколько дней связать свитер с многоцветным сложным узором. Только это занятие Люде приносило удовольствие.
***
Федор перед отъездом на лесопилку решил ещё раз поговорить с женой:
— Люд, ну правда, давай как-нибудь выплывать из болота? Я понимаю, что у нас сейчас тяжёлый период, что тебе трудно, что я особо ничем помочь тебе не могу.
Конечно, в твоих сериалах домохозяйки легко справляются с рутинной работой благодаря бытовой технике, а у нас ее нет…
Но невозможно жить так, как мы живём! Мы даже гостей не зовём никогда, потому что вечно тут не прибрано!
Я не хочу, как другие мужики в деревне, воспитывать тебя кулаками, я против нас.илия.
Люд, я прошу тебя, пожалуйста, вспомни, что ты – женщина. Мне очень бы хотелось вернуться в чистый дом.
Я за две недели заработаю денег и куплю тебе стиральную машину взамен той, что в позапрошлом году сломалась.
Людмила понимала, что Федор отчасти прав, в доме у них действительно бардак.
«Раз такой умный, взял бы да сам убрался!» — мысленно рассуждала Люда.
Проводив супруга, она попыталась заставить себя навести порядок хотя бы в одной комнате и даже начала с бельевого шкафа, но быстро это занятие забросила. Началась очередная серия любимого сериала.
***
Патологическая лень Людмилы привела к тому, что ближайшие соседки стали о женщине распускать нехорошие слухи.
Сплетни коснулись и детей, ребята с Владиком и Полиной перестали дружить, одноклассники отвернулись:
— Конечно, у них, наверное, и клопы, и блохи! Людка-то совсем хату в сарай превратила! Мы каждый год ходим на речку ковры стирать, а не в прошлом, не в позапрошлом году я там Федькино семейство не видела!
Он сам говорил, что дорожки стирал лет пять назад, когда мамка его ещё жива была. Я представляю, какая живность в шерстяном ворсе живёт!
— Да-да, — вторила одной соседке другая, — мне Колька мой недавно рассказывал: он к Федьке за инструментом своим заходил, ну и по привычке, во дворе хозяина не найдя, направился в дом.
Так вот, зашёл Колька и обомлел: полы, говорит, чёрного цвета, занавески грязные, всё валяется, игрушки вповалку с обувью, постельное бельё прямо на полу лежит, а Людка на диване отдыхает, телевизор смотрит!
Колька ей замечание сделал, а она только огрызнулась. Мол, за своей следи.
А что за мной следить? У меня чистота дома идеальная!
***
Федор уехал, а дома так ничего и не изменилось, Люда как лежала на диване, так и продолжила лежать.
Вставала только изредка, чтобы приготовить детям что-нибудь поесть — уж очень раздражали Люду их просьбы:
— Мам, мы есть хотим. Мам… Ты слышишь?
— Поищите что-нибудь в холодильнике сами.
— Мам, там нет ничего. Готовить надо, всё сырое.
— Пожарь яйца, Владик. Ты уже взрослый, прекрати меня дёргать! Дай сериал досмотреть.
Закончились, мам, яйца…
— Идите, погуляйте. Досмотрю серию – приготовлю.
Владик и Полина послушно ушли на улицу.
Ангелина, соседка неблагополучного семейства, конечно, сплетни о Людмиле слышала, да и обстановку в доме своими глазами не раз видела.
Детей ей было жалко, поэтому она частенько ребят приглашала к себе и с удовольствием кормила.
Вот и сейчас, увидев брата и сестру у калитки, пригласила в гости.
— А мама что делает? — наливая чай, спросила Ангелина.
— Кино какое-то смотрит, — ответила Полинка, — она весь день у телевизора проводит.
— А вы как же?
— А мы, — серьёзно ответил Владик, — сами справляемся. Я готовить не умею, а то бы и без маминой помощи картошки бы пожарил!
— Любишь картошку? – поинтересовалась Ангелина.
Владик кивнул.
— Ну так, давайте, пожарим, это недолго.
***
Людмила досмотрела серию очередного сериала и огромным усилием воля заставила себя слезть с дивана.
Наскоро сварив макароны, слила воду, полила сверху их растительным маслом. Заглянула в шкаф — хлеба не оказалось. Идти в магазин было лень.
— Ничего, так пойдет! Макароны — это та же самая мука.
Выглянув на улицу из окна, детей Людмила не обнаружила.
— Куда делись? — вслух спросила женщина, — придётся идти искать. А то потом опять соседи скажут, что дети мои ходят и побираются.
Стояло лето, окна в домах были открыты. Людмила, проходя мимо ворот Ангелины, услышала голос сына.
Женщина разозлилась: так вот где они ошиваются! Рывком толкнув калитку от себя, Людмила прошла во двор, шикнула на собаку и зашла в дом.
Картина, которая предстала перед глазами Люды, её поразила: сын и дочь сидели за столом и жадно ели жареную картошку, запихивая руками ее в рот.
Хлеб откусывали огромными кусками, как будто боялись, что кто-то отберёт.
К Люде внезапно прошло сознание: она сама родных детей до такого довела!
***
Ангелина Людмилу заметила:
— Подожди, пусть доедят. Пойдём-ка выйдем.
Женщины вышли на крыльцо. Люда немного помолчала и вдруг спросила:
— И часто они к тебе поесть приходят?
— Часто, Люд. Ты меня прости, может быть, слова мои тебя обидят… Но ты разве мать? Как ты можешь позволить детям голодать?
Федька твой жилы рвёт, чтобы семью из бедности вытянуть, а ты, вместо того, чтобы стать ему тылом и опорой, загоняешь его ещё глубже.
Ты не даёшь ему расправить спину, ты его по.зоришь, в конце концов! Люда, мы в деревне живём, опомнись!
— Не могу я, — зарыдала Людмила, — я не знаю что со мной происходит. Не могу я!
— Давай я тебе помогу? Я серьёзно. Пойдём, наведём у тебя дома порядок!
До позднего вечера Людмила и Ангелина работали. Работали тяжело и без отдыха, но результат обеих удовлетворил:
— Надо же, как чисто, — поразилась Люда, — приятно, и пахнет вкусно.
— Люд, ты просто прибирайся каждый день. Увидела, что дети игрушки не убрали — сразу собери. Не откладывай на потом.
А телевизор на время уборки лучше отключать. Сама знаю, оторваться от него очень сложно!
Федор вернулся и не поверил своим глазам: дома было чисто.
Люда вязала перед телевизором, а дети, опрятно одетые, делали рядом уроки.
Своё обещание Федор выполнил, купил стиральную машину жене.
Люда, конечно, не сразу, но постепенно втянулась, дом свой она больше до такого состояния никогда не доводила.
Федор по возможности помогал, дети тоже в стороне не оставались.
