– Да он же в следующий раз тебя просто добьет! – кричала Олеся, – мама, мне страшно! Я не хочу жить с ним в одной квартире.
– Придется потерпеть. Будет 18 – иди на все четыре стороны, – устало ответила ей мать, – выгонять Сережу я не буду. Я его люблю.
– Да ты никто! Если захочу, тебя просто не будет, – Сергей орал так, что стены тряслись, – будешь мне тут указывать, как жить! Без тебя знаю, чем мне заниматься.
Твое дело обеспечивать меня и молчать! Ты мне всем обязана. Я за твой бизнес вписался, когда его кошмарили. Не забыла?
Из комнаты послышались звуки ударов. Раздался слабый крик матери.
– Не смей трогать мою маму, – бросилась на него семнадцатилетняя Олеся, – я сейчас полицию вызову, пусть тебя упекут снова!
Отчим отшвырнул ее к стене одним броском. Мать лежала на полу, свернувшись калачиком, тихо поскуливала.
Сергей сплюнул на пол, перешагнул через нее и вышел из комнаты.
Олеся бросилась к маме, помогла ей встать. Людмила стонала, но видимых травм не было.
– Мама, что с тобой? Давай заявление на него напишем, пусть едет обратно в свою тюрьму!
– Я не буду на него подавать, – прошептала Людмила, – и ты не лезь. Это наши отношения. Они никого больше не касаются.
С этими словами мать достала из шкафа аптечку и пошла обрабатывать разбитую губу.
Олеся села на диван и заплакала. В последний год их жизнь так изменилась, и причиной тому стал ее отчим.
До его появления они с мамой были лучшими подружками, много времени проводили вдвоем.
А потом через сайт знакомств мама познакомилась с этим. Она давно была одна.
Оставить анкету на сайте Людмилу уговорила сама Олеся. И теперь страшно об этом жалела.
***
С Сергеем у матери довольно быстро завязалась активная переписка. Он не сразу признался, что находится в местах лишения свободы.
А когда рассказал, Людмила уже была очарована. Она взахлеб рассказывала дочери:
– Представляешь, он такой благородный романтик, вступился за незнакомую женщину, но случайно превысил пределы необходимой обороны.
Конечно, пострадавшая на суде просила для него снисхождения. Но там такие черствые люди! Ну ничего, скоро Сережа выходит, он приедет к нам и будет здесь жить.
– Мама, мне кажется, эти истории они всем рассказывают, – пыталась отрезвить Людмилу дочь.
Потом у Людмилы случились проблемы в бизнесе – тот самый классический «наезд» с требованием переоформить на них ее фирму и имущество.
Рыдая, она сразу позвонила своему Сереже. От него приехали какие-то крепкие ребята и все «порешали».
Бизнес женщина сохранила. Олеся эту историю знала лишь поверхностно, но и здесь подозревала, что «наезд» организовал сам Сергей.
Она пыталась привести мать в чувство:
– Мам, тебе не кажется странным такое совпадение? Ты много лет работаешь, и никогда никому бизнес был не нужен.
А стоило связаться с уголовником, и вот, к тебе уже какие-то непонятные люди приезжают. А, главное, как он лихо все решил. Ну просто герой!
– У Сережи связи, – сердито ответила мать, – перестань на него наговаривать, ты просто ревнуешь.
Но я же не монашка, столько лет проводить в одиночестве! Скоро мы с Сергеем поженимся, и ты меня не отговоришь!
И вообще, он окружил меня такой любовью и заботой. Звонит каждый час, ему интересно даже, что я ела, с кем встречалась.
Он и о тебе расспрашивает. Вот увидишь, когда Сережа приедет, вы подружитесь!
С заключением брака мать тоже решила поспешить. Они расписались еще, когда Сергей отбывал срок – иначе она не могла претендовать на длительные свидания.
А через полгода ее новый муж вышел. Первый месяц Людмила на него надышаться не могла, все таскала по магазинам, старалась принарядить, развеселить, убрать «лагерный» волчий взгляд и мрачное выражение с лица мужа.
Он тоже не оставался в долгу, был предупредителен и заботлив, носил Людмилу на руках.
Правда, Олеся не верила ни единому его слову. И, как оказалось, ее бабушка, Елизавета Генриховна, тоже.
На семейном вечере, где Людмила знакомила родственников с Сергеем, та долго и внимательно рассматривала нового зятя. Потом вынесла свой вердикт:
– Клюква в сахаре. Снаружи сладко, а внутри – кисло. Смотри, Людка, как бы не свел тебя в могилу этот вол..чара. По всему видно, присосался он к тебе, словно пиявка, не случайно.
– Ну что вы, – мило улыбнулся ей Сергей, – у вас просто предубеждение против лагерников.
– Нет у меня никаких предубеждений. Это дочери моей ты можешь в уши что угодно петь. А мне не надо.
Хитрый ты и подлый, это я вижу и без очков. Так что, чаи распивать с тобой не буду.
А ты, Людка, дочку береги. Этот вол..чара вон на нее как зыркает.
После этого разговора Олеся старалась с отчимом наедине не оставаться.
Правда, он все же подкарауливал ее пару раз в коридоре, прижимая к стенке. Молча, от чего было еще страшнее. Потом отпускал, бешено хохоча.
***
Однажды Люда попросила мужа отвезти дочь к теще. Олеся хотела доехать сама.
Но мать недавно купила отчиму новую машину, и ему не терпелось продемонстрировать свое приобретение.
До дачи Елизаветы Генриховны они доехали молча, у калитки Олеся вышла.
Сергей проследовал за ней. Навстречу им вышла хозяйка.
– Тебя не пущу, и не проси, – шагнула она навстречу зятю.
– Да я и спрашивать не буду, бабка, – Сергей отодвинул женщину в сторону, – должен же я осмотреть свои будущие владения.
Не загостишься ты на этом свете с таким характером. Пикнешь лишний раз, выйдешь вечером за хлебушком, и адью.
Ищите-свищите, на старушку напали хулиганы. Я бы на твоем месте ходил, оглядывался.
– Да пуганая уже, пожила свое, – с достоинством ответила ему Елизавета Генриховна.
Тут Сергей шагнул к Олесе и больно прижал ее к себе, сделав захват за горло. Вывернуться у девушки не получалось. А отчим сзади прошипел:
– А за нее тоже не боишься? Мало ли что может случиться с такой молоденькой и хорошенькой. Как, готова внучкой рискнуть?
Елизавета Генриховна охнула, схватилась за сердце и начала оседать. Сергей тут же отпустил Олесю.
Вытащил телефон из кармана и деловито набрал номер:
– Скорая, да, у пожилой женщины сердечный приступ, диктую адрес, приезжайте. – Потом взглянул на Олесю и сказал, – пикнешь кому-нибудь, не расплатишься потом.
Бабке твоей плохо стало на жаре, вот в обморок и бухнулась. Меня даже не приплетай.
***
Из больницы Елизавета Генриховна после перенесенного обширного инсульта сразу переехала в платный дом престарелых.
Рассказать что-то дочери она не могла. А на ее помещении в специальное учреждение настаивал Сергей.
Людмила к тому времени во всем слушалась мужа и перечить ему не стала. Олесе он сказал:
– Запомни, теперь у тебя защитников нет. Была бабка, да вся вышла. И бежать тебе некуда.
Без мамкиных денег ты никто и звать никак. Так что, сиди тихо и радуйся, что я пока не решил, что делать дальше.
Может в карты тебя поставлю, может, сам попользую.
Олеся пробовала жаловаться матери. Но на безоговорочно верила Сергею. Вот и с бабушкой полностью последовала его совету.
Но потом из смирного и кроткого хотя бы с ней, Сережа превратился в настоящего зверя.
Он из.бивал Людмилу за пересоленный суп и за недостаточно ласковую улыбку. Мог уйти из дома на 3-4 дня не предупредив, и это время женщина вела себя, как побитая собака, скулила и без конца набирала его номер.
На работу Сергей устраиваться и не собирался. Зато к его странным привычкам добавились резкие перепады настроения. А глаза все чаще напоминали два черных провала.
Олеся подозревала, что отчим что-то принимает. Но доказательств у нее не было.
Свой успешный бизнес с таким режимом жизни мать почти забросила. Он едва ли приносил половину той прибыли, что в былые времена.
При этом Сергей требовал с нее все больше денег. А когда не получал их, буквально слетал с катушек.
В прошлый раз он избил ее мать до больницы. Скорой Людмила сказала, что на нее напали хулиганы.
Со сломанными ребрами женщинами пролежала в больнице месяц, и все это время Сергей приходил к ней, изображая заботливого мужа.
Олесю на это время забрала к себе подруга ее матери. Хотя бы совместного проживания наедине с монстром на этот раз ей удалось избежать.
Но дальше стало только хуже. Мать выписали из больницы, Олеся вернулась домой. Отчим начал таскать в квартиру своих дружков.
В воздухе стоял постоянный смог от перегара и клубов дыма. Олеся боялась ходить по коридору и сталкиваться с ними.
Однажды она напоролась на такого приятеля отчима вместе с ним. И Сергей хохотнул:
– Как тебе девка, ничего, в самом соку? Можем договориться.
Олеся бегом рванула в свою комнату. Пожаловалась матери. Но получила равнодушный ответ:
– Они шутят, дочка. Зато Сережа дома, никуда не уходит. Это ли не счастье?
Олеся поняла, что матери на нее плевать.
И вот, новое избиение. Она осторожно заглянула в ванную комнату. Там мать заканчивала обрабатывать разбитую губу и рассматривала синяки на ребрах, подняв кофту. Увидев Олесю она невесело усмехнулась.
– Мам, ну сколько можно этот терпеть, давай выгоним его и заживем как раньше, – взмолилась девушка. – На тебя уже смотреть страшно.
– Не получится как раньше, дочка, – Людмила говорила искренне, – у нас больше ничего нет. Сережа проигрался.
Я продаю квартиру, чтобы покрыть его долг. Бизнес уже переписан на других людей. У нас нет ни денег, ни связей.
– Мама, что же будет дальше? Разводись с ним, сейчас, немедленно, – настаивала Олеся.
– Я думаю, он и сам надолго уже не задержится, – ответила Людмила, – мы ему больше не интересны, он все отобрал. Права была мама. Он пиявка, которая высасывает все.
– Давай уедем куда-то, где он нас не найдет.
– Ты еще не поняла, – горько усмехнулась Людмила, глядя на дочь, – мы живы, пока со всем соглашаемся. Стоит рыпнуться, и все. Так что, молчи и терпи. Я думаю, осталось немного.
Олеся в ужасе ушла в свою комнату. А Людмила закончила обрабатывать раны и пошла звонить риэлтору, чтобы снижал цену на квартиру.
Она надеялась, что сможет откупиться и вырвать себя и дочь из этого кошмара. Ад длился еще полгода, а потом Сергея опять посадили.
Людмила тут же продала все, что у нее осталось, забрала мать и Олесю и уехала.
Автор: Екатерина Коваленко
