Хорошо еще, что Леше было куда возвращаться. Квартиру матери он не продал, когда уезжал лишь потому, что тогда еще не вступил в наследство. А так бы пришлось по приезду искать угол.
— Ты еще заплачь! – фыркнул Дима.
Алексей поднял на приятеля тяжелый взгляд.
— Ты еще скажи, что решил передумать!
— Поздно передумывать, — ответил Леша, — документы уже подписаны. Осталось формально передать ключи от сейфа и печать.
— Ну и чего ты сидишь смурной? – Дима пожал плечами. – Тоже мне великая беда, фирму продал. Сам же говорил, что чуть в трубу не вылетел. А так еще с прибылью выскочил. Некоторые так пролетают, что до конца жизни долги выплачивают!
— Дима, что ты мне объясняешь, как маленькому? Понимаю я все. Просто, блин, два года коту под хвост!
— Тю! Два года! – Дима рукой махнул. – Это ты еще легко отделался. Помнишь Серегу, одноклассника нашего? Тот такого накрутил, что сейчас пятерик тянет! А ты на свободе и при деньгах!
— Да какие это деньги? С них даже стартануть не получиться, — Леша отмахнулся и уткнулся в чашку с кофе.
— Это тут не получится, а дома хоть завод открывай! – Дима усмехнулся. – Или ты передумал возвращаться?
— Нет, не передумал. Дорого мне столичные бизнесы дались, — Леша покачал головой, — слишком дорого.
— Это ты про что? – не понял Дима.
— Я когда сюда ехал, квартиру свою продал. А жену с дочкой отправил жить к теще. Разругались вдрызг! Даже развестись пришлось, чтобы дочку по месту жительства матери прописали. А сейчас, получается, что семьей я тоже пожертвовал.
— Герой романа Достоевского! — Дима покачал головой. – Даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, — хмуро ответил Леша, — я, когда вещи собирал, наше фото общее нашел. Дошло до меня, что я натворил. Так для себя я «добрых» слов не пожалел.
— Ой, поздно я об этом узнал, так бы добавил, — бросил Дима, поднимаясь, — пошли уже, директор бывший! Закончим с формальностями, и отвезу тебя на Родину.
***
— Алексей Михайлович, не извольте беспокоиться, дела я уже принял, долги погасим, фирму оживим! О своем детище можете не волноваться! Мы еще и процветать начнем!
Покупатель Виктор Андреевич сиял, что ясно солнышко после дождя.
— Да, мне, собственно, не важно, — кривил душой Леша, — у меня не получилось, может у вас получится.
— Получится! – заверил его Виктор Андреевич. – Вы просто специфику бизнеса не уловили. Надо было жестче быть! Злее! Зубастее!
— Вот и за урок спасибо, — Леша пожал руку Виктору Андреевичу и передал ключ от сейфа и печать. – Всего хорошего!
Дима не стал подниматься в офис, ждал в машине на улице:
— Ой, давай слезки вытру, страдалец! – посмеивался он. – Куда сейчас?
— На квартиру за вещами, потом хозяйке отвезем ключ, а потом вези меня в родные пенаты!
— Грозный командир! — Дима завел мотор. – А дальше-то что?
— А кто его знает? – Леша пожал плечами. – На месте разбираться буду.
***
Хорошо еще, что Леше было куда возвращаться. Квартиру матери он не продал, когда уезжал лишь потому, что тогда еще не вступил в наследство. А так бы пришлось по приезду искать угол.
— А это же два года прошло, — проговорил он, входя в квартиру.
Затхлый воздух смешивался с чем-то гнилостным.
Навалились воспоминания.
— Тут я вырос, — прохаживаясь по двум крохотным комнаткам, бормотал себе под нос Леша, — сюда когда-то Лиду привел. Отсюда мы потом в новую квартиру съезжали. Мама плакала. Одна оставалась. Ум_ирала тоже одна.
Леша всхлипнул, сдерживая слезы.
Он мог вызвать клининг, но не стал. Своими руками отдраивал квартиру. Дань матери? Скорее всего.
Он как бы слышал из далекого прошлого:
— Лешенька, и из-под шкафа выметай! А под диван швабру до самой стеночки! Тряпочку для пыли чаще выполаскивай!
На совесть делал, чтобы мама была довольна. И сам понимал, что ей уже все равно.
***
Первая ночь была самой тяжелой. Много воспоминаний, сожалений, да и запах затхлости выветривался с трудом.
А к вечеру второго дня явился Дима:
— Долго ты собираешься раскачиваться? – заявил он с порога. – Бабки проешь, потом хуже будет!
— Да я приехал только, — возмутился Леша.
— Так ты ж не в отпуск! Ты ж этот, бизнесмен! Вот и пройдись по городу, посмотри что как. Давай-давай! Работать, страус, работать!
Димина накачка подействовала.
Неудача где-то там – не повод унывать тут. И все же Леша решил немного обустроить быт. Нужны были полотенца, постельное белье, чашки, ложки, тарелки. Ну и продукты не помешали бы. Он второй день доедал сухпай, что брал в дорогу.
***
Пакеты выпали из ослабевших рук, что-то разбилось, что-то рассыпалось, а Леша бежал через рыночную суету:
— Оля! Оленька!
На него оборачивались, а кто-то и матком провожал, когда Леша сбивал прохожих с ног.
— Оленька!
Он подбежал к цыганке, что просила на хлебушек, и вырвал у нее из рук свою дочь.
— Отдай моего ребенка! – заверещала она. – Люди, помогите! Он у меня ребенка украл!
А Леша не спешил убегать, он гладил дочку по голове и приговаривал:
— Оленька! Девочка моя! Маленькая моя!
Пусть видел он ее два года назад, но обознаться не мог. Да и фотография, что он нашел во время сборов, теперь все время у него была с собой.
— Мужик! – обратился к нему подскочивший грузчик. – Чего это ты детей воруешь?
— Это она украла! – Леша указал на цыганку. – Это доченька моя!
Он показал фотографию.
— Видите! Все смотрите! – он тыкал фотографией в лица. – Это я. Это жена моя. А это Оленька!
Девочка протянула руку к фотографии и заплакала:
— Мамочка! Мамочка!
Посетители рынка обступили цыганку:
— Полицию зовите, она ребенка у мужика украла! Я за ней с утра наблюдаю! Она девочке руку щипала, чтоб та плакала!
— Не надо полицию! – отозвались из толпы. – Они ее из участка выкупят! Давайте сами ей навешаем!
— Я бабу бить не буду! – послышался мужской голос. – Неэтично это.
— Женщины! Милые! Накостыляйте ей! Христом Богом прошу!
Что дальше было, Леша не знал, он с дочкой на руках уходил с рынка, даже не оборачиваясь.
***
— Оленька, солнышко мое, а мамочка где? – спросил Алексей, когда с дочкой вошел в квартиру.
— Мамочка на кладбище, — продолжая плакать, сказала девочка, — меня там Мадина нашла. Сказала, что надо мамочке гостинцев передать, а для этого надо денежки собирать.
— К-как на кладбище? – опешил Леша.
И тут он осознал, что как тогда уехал, так ни разу с Лидой не разговаривал. Просто деньги отправлял на адрес ее матери для дочки.
— Маленькая моя, — он утешал ребенка, как мог, — не надо плакать. У папы есть денежки, мы маме самые лучшие гостинцы купим!
— Правда-правда? – спрашивала Оля.
— Конечно, моя милая!
— А ты точно мой папа? – вдруг спросила она.
— Да, – ответил Леша, снова показывая фотографию.
А потом нашел альбом, который дарил матери, куда собирал лучшие фотографии его молодой семьи.
— Смотри, доченька! – он переворачивал страницу за страницей. – Это наша свадьба с твоей мамой, а это мы в парке. А вот я вас из роддома забираю! Ты тут совсем крошечная! Я тогда боялся тебя даже на руки брать!
— А где ты раньше был? – спросила Оля.
В носу защипало. Леша поджал губы.
Что он мог ответить шестилетней девочке? Рассказать про амбиции? Про то, как бросил маму и ее, чтобы денежек заработать? Или надо было рассказать, что он не только их бросил и выгнал из квартиры, но и зря потратил два года?
Как объяснить ребенку, когда ум_ирала ее мама, что папа в это время прожигал жизнь в переговорах, сделках и бестолковой суете?
— Знаешь, Оленька, папа работал очень далеко отсюда, — врал он, — и только сейчас смог вернуться.
— А ты больше не уедешь? – спросила она. – Я не хочу обратно в детдом. Там дети злые. И воспитатели злые. А бабушка почти не приходит.
А вот эта информация стала для Леши шо_ком.
«Детский дом? Серьезно? – думал он. – Вера Петровна совсем с ума сошла, что внучку отправила в детдом?»
Серьезного разговора на повышенных тонах было не избежать. Предъявлять Леша собирался многое. Только понимал, что и в ответ получит миллион претензий, срок которым несколько лет.
***
— Ой, какого к нам красивого дяденьку занесло! – воскликнула Вера Петровна. – Я так и знала, что это ты Ольку из детдома выкрал! Не волнуйся, тебя уже полиция разыскивает!
— Я выкрал? – Леша опешил.
Он ожидал криков, скандала, но таких обвинений…
— Я ее у цыганки на рынке из рук вырвал! Та ее вместо куклы использовала, чтобы милостыню просить! – выпалил Леша на повышенных тонах. – А знаете, где она Олю нашла? На кладбище! Оля к маме сбежала!
— Господи! – у Веры Петровны подкосились ноги.
— Куда это вы ее сдали, что она оттуда сбегает? Да и как вы посмели, бабушка, ребенка сдать? – кричал Леша.
— А что мне прикажешь делать? Самой ее растить? А силы мне, где взять? А деньги?
— Так я же вам отправлял!
— Да сколько ты их там отправлял?
Ругаться они могли еще долго, но тут заплакала Оля:
— Не надо кричать! – попросила она. – Пожалуйста!
Замолчали оба.
— В дом пошли, — сурово сказала Вера Петровна.
— А с Лидой-то что случилось? – спросил Леша, когда они расселись на кухне, а Олю отправили играть в ее старую комнату.
— Уехал ты, значит, — рассказывала Вера Петровна, — а она все изводилась. Места себе не находила. Сначала злилась, потом обижалась. А потом, не поверишь, простила и стала ждать обратно. Мне все уши прожужжала, что ты денег заработаешь и вернешься. А это все нервы. А потом худеть начала. Да как-то резко. А к врачам кинулись, а ей уже и срок назначили.
Вера Петровна смахнула слезу, заново переживая тот момент:
— За полгода сгорела. Я старалась с Оленькой управиться, да сама чуть в больницу не загремела. Пришлось ребенка государству доверить. Как могла, ходила к ней, да далеко детдом. А вот кладбище от него близко. Когда приезжала к Оле, так мы вместе и ходили.
— Потому она туда и сбегала, — кивая головой, проговорил Леша.
— А куда ей еще? Других дорог не знает, — Вера Петровна вздохнула. – А ты сам-то как? Вернулся или проездом?
— Насовсем, — сказал Леша.
— Вот и забирай дочку, — проговорила теща, — она ж не от хорошей жизни на погост сбегает. А я, если надо, показания дам, что ты нормальный отец. За рублем поехал, не знал ничего. Только ты не подумай, я тебя не простила. И даже не собираюсь. Мне девочку жалко.
***
— Дима, будешь партнером? – спросил Леша через пару недель, после разговора с тещей.
— А ты уже дело открываешь? Шустренько!
— Сам же говорил, нечего рассиживаться, — ответил Леша.
— А не сольешься, как в столице? – поинтересовался Дима.
— Димка, я теперь отец при маленькой дочке, мне сдаваться нельзя!
— От, оно как! – хмыкнул Дима. – Правильная мотивация руки опустить не даст!
— Землю грызть буду, а всего добьюсь!
— Вот это разговор! – одобрил Дима. – Так что за бизнес придумал?..
Правильная мотивация
Соавтор: Захаренко Виталий
