Виктор Олегович, человек богатый и влиятельный, чуть с ума не сошел, когда дочку с того света вытаскивали.
Девочка получила очень много повреждений, да и выжила чудом. А мать – нет.
— Никита, можешь мне квартиру снять посуточную? – спросил Стас у приятеля.
— А тебе зачем? – наивно спросил Никита.
— Угадай! – хохотнул Стас. – Пазл буду собирать на тысячу деталей, не хочу, чтобы отвлекали!
— Ты серьезно? – удивился Никита.
— Ты спишь или пьяный? – недовольно спросил Стас. – Ну, для чего снимаются такие квартиры? Понятно же, чтобы привести туда женщину!
— Я с работы только пришел, — обиженно проговорил Никита, — сутки были тяжелыми. А чего ты сам квартиру не снимешь?
— Никита, не тупи! Мне нельзя в договорах мелькать, я женат! – раздраженно сказал Стас. – Ты сними, а я тебе денег на карту закину.
— Снять-то я сниму, а вот поступок твой я не одобряю, — проговорил Никита и зевнул, — не хочешь жить с женой, разведись. А эти квартиры – это нехорошо.
— Еще ты меня морали поучи! – злился Стас. – Ты мою Полину видел, думаю, понимаешь, почему я гуляю. А развестись – это падение репутации ниже плинтуса. Так ты снимешь квартиру?
— Сниму, сказал же, — ответил Никита. – Какие-нибудь пожелания будут?
— Где-нибудь на окраине, но приличное! Чтобы так все было: постель, посуда, техника. Элитный сегмент смотри, но чтобы место тихое.
— Адрес пришлю, — сказал Никита, – и, знаешь, Стас, ты раньше таким не был.
— Десять лет – большой срок, — ответил Стас и дал отбой.
***
Десять лет назад Никита и Стас устроились сразу после училища в реабилитационный центр медбратьями.
Им предлагали и более интересные места с возможностью карьерного роста с оплатой обучения за счет организации, но они выбор свой сделали.
— Присмотреть за тем, кого и так вылечат – не велика наука, а помогать тому, кому поможет только чудо – нужны мозги и умения! – говорил Стас.
— А еще большое сердце! – добавлял Никита.
Сложная работа. И морально и физически.
Там Стас встретил Полину. Она была пациенткой, а в реабилитационном центре частой посетительницей.
Ей и года не было, когда она с матерью попала в ава.рию. Тогда о детских креслах никто не слышал ничего, а переноску обычными ремнями безопасности не зафиксируешь.
Девочка получила очень много повреждений, да и выжила чудом. А мать – нет.
Виктор Олегович, человек богатый и влиятельный, чуть с ума не сошел, когда дочку с того света вытаскивали.
— Я плачу любые деньги! Спасите мне дочь! – плакал он, стоя на коленях перед консилиумом врачей.
Медицина не всесильна, но жизнь девочке сохранили.
— Виктор Олегович, положение тяжелое, — говорил лечащий врач, — если бы не ваши возможности, — врач намекал на капиталы, — шансов бы вообще не было. А так, пусть не сейчас, но в будущем можно будет исправить многое, если не все.
— Сейчас, конкретно, что можно сделать? – по-деловому спрашивал Виктор Олегович.
— На ближайшие пять лет запланировано восемь серьезных операций. И это только для того, чтобы сохранить подвижность. А эстетика и пластика – это, простите, когда закончится пубертат. И практически постоянно надо будет с девочкой заниматься.
— Гимнастики?
— Если бы, — врач грустно улыбнулся, — там весь спектр активности и под руководством квалифицированных специалистов. И это еще неизвестно, пострадала ли психологическая составляющая. Она еще слишком маленькая.
У Полины было все. Лекарства, специалисты, тренажеры, учителя и воспитатели. Но все равно ей приходилось шесть месяцев в году проводить в реабилитационном центре.
Не только те.ло лечили девочке, но и душу. Она понимала свою инвалидность и ущербность, но к шестнадцати годам пришла лишь к злости и агрессии по отношению ко всему миру.
***
— А где тут моя любимая колючая девочка? – с улыбкой входил Стас к Полине.
— Ушла и просила не беспокоить! – огрызалась она.
— А если мы иголочки пригладим и ее поищем? – говорил он с улыбкой.
Он пожалел ее. По-человечески пожалел. Деньги есть, возможности есть, а жизни нет.
Отец ее постоянно работает, а за девочкой носится целая орава подчиненных, которые заглядывают ей в рот. Ловят пожелания и приказы и ни словом, ни взглядом не перечат.
А Стасу стало важно достучаться до человека, который прятался в озлобившемся ребенке.
Пусть ему — двадцать два, а ей — шестнадцать, но она для него была ребенком, пациентом, пока…
— Стасик, у тебя милая улыбка, — проговорила она.
— Правда?
Он всегда ей улыбался. Даже если она на него ругалась ма.том.
— Ты добрый и хороший.
— И ты больше не будешь в меня кидаться конфетами и бить полотенцем?
— Только если ты сам попросишь! – она тоже улыбнулась.
На ее изуродованном лице улыбка получалась страшненькой, но Стас не видел шрамов и уродства, он видел девочку, которая ему улыбается. Наверное, единственному человеку во всем мире!
— Меня завтра выписывают, — грустно проговорила она. – Я домой поеду. Но через месяц я вернусь.
— Буду ждать! – ответил Стас.
— Если я узнаю, что ты еще кому-то так улыбаешься, я ее уб.ью!
— Ух, ты! – рассмеялся Стас. – Моя любимая колючая девочка показывает характер?
— Я тебе еще и не то покажу! – пригрозила она с улыбкой. – Смотри у меня!
И она пригрозила кулачком.
Это была еще одна победа. Она смогла наконец-то сжать руку в кулак.
***
— Станислав, как вы посмотрите на то, чтобы сменить место работы? – спросил Виктор Олегович после очередной реабилитации Полины.
— Я доволен своей работой, — ответил Стас.
— Простите, молодой человек, если я вас обидел, но поймите и меня, — Виктор Олегович немного смутился. – Полина – моя единственная дочь. А то, что с ней стало – это моя вина. Я отказался отвезти когда-то ее и ее мать. Я чувствую за собой вину.
Стас хранил молчание.
— Моя Полина прониклась к вам симпатией и доверием, — он вздохнул, — я хотел бы, чтобы вы были рядом с ней. Она устраивает истерики, когда представляет, что вы тут ухаживаете за другими пациентами.
— Вы хотите меня купить для своей дочери? – холодно спросил Стас.
— Станислав, ей уже семнадцать и ее эта подростковая влюбленность здорово выбивает из колеи. Я понимаю, что она, как в вас влюбилась, так через полгода может разлюбить. Я это понимаю, а она еще нет. Но я хочу, пока она полна чувств к вам, чтобы вы были у нас дома.
— В качестве кого? – спросил Стас.
— В качестве руководителя ее реабилитации. Просто это снимет лишнюю нервотрепку для нее, а это, сами знаете, благоприятно отразится на реабилитации.
— А если она захочет большего? – поинтересовался Стас.
— Если чувство будет взаимным, я буду только «за», — ответил Виктор Олегович. – Я навел справки, и у вас прекрасные рекомендации. Мне сказали, что на деньги вы не продаетесь.
***
За десять лет произошло многое. Стас и Полина поженились. Виктор Олегович, пристроив дочь, как-то очень быстро начал сдавать. А управление фирмой он перепоручил совету директоров.
По завещанию фирма и капиталы отошли Полине, а она, практически сразу назначила Стаса исполнительным директором.
— Пусть у тебя будет должность, — говорила она.
— Да я ничего не понимаю в бизнесе, — смеялся Стас, — разорю я тебя!
— Так управлять будет совет, а ты просто документы подписывать, зато целый директор! Мой самый любимый директор!
***
И вот Стас искал квартирку, чтобы встретиться совсем с другой женщиной.
— Стас, что это за крысиная нора? – надув губки, спрашивала Марго.
— Квартира, как квартира, — ответил Стас, пожирая возлюбленную глазами.
— Тут ду.рно пахнет и совершенно не подходит мне по статусу! – она пересела к нему на колени. – Может, хватит прятаться? Как подростки, в самом деле, прячемся ото всех. Скрываемся. По таким вот норам! – она сморщила носик.
— Сама понимаешь, что нам нельзя афишировать отношения, — говорил Стас, — я исполнительный директор фирмы, лицо компании и я женат. Мне нельзя пятнать репутацию!
— Так я и говорю, — она прильнула к нему, — разводись! Отдай жене, сколько ей там полагается, а женись на мне! А уж я твою репутацию подниму в заоблачные дали!
Она полезла ладошкой.. ему под рубашку.
Прием запрещенный, но на Стаса он все равно не подействовал.
«Отдай жене, что ей полагается! – мысленно повторил Стас. – Это значит, в чем мать родила на все четыре стороны!»
Это только пока он муж – он исполнительный директор и воротила капиталов, а так он – медбрат без карьерных перспектив.
— Не все так просто, Маргоша, — ответил Стас, ссаживая девушку с колен.
— Ах, так? – Марго поправила волосы. – Тогда слушай меня. Я вечной люб.овницей быть не хочу! И по вшивым квартиркам зажиматься до старости не намерена! Хочешь быть со мною, будь добор, узаконь отношения. А нет, тогда… — она специально сделала паузу. – Ты же не хочешь со мной расставаться?
***
Домой Стас возвращался в отвратительном настроении.
«Если Марго начала давить, значит, уже не успокоится, — думал он, выруливая из города в сторону загородного дома, — а с Полиной разводиться – вообще не вариант!»
Стасу нравилась обеспеченная жизнь. Дорогие машины, шикарная одежда, завистливые взгляды.
Отказаться от этого ради Марго – нет. Отказаться от Марго? Никакого желания.
А Полина?
— Полина, — проговорил он.
Она, конечно, многого добилась. Ходила, почти не прихрамывая, правая рука действовала слабо, но Полина стала вынужденной левшой. Но шрамы! Те.ло, лицо. Их не замечать становилось с каждым днем все сложнее и сложнее.
— Где хоть кто-нибудь? – позвал Стас, переступив порог.
— Я всех отпустила, — ответила Полина, выходя в пеньюаре, — хочу провести с мужем романтический вечер!
Стас закашлялся. Даже сквозь непрозрачную ткань угадывались шрамы.
— Подожди, мне умыться надо, — сказал он и припустил в ванную комнату.
— Я жду тебя у камина!
***
— Поля! Поля! Полиночка! – он тормошил ее и бил по щекам.
Выйдя из ванной, он обнаружил жену возле камина на медвежьей шкуре.
Хромота сыграла с девушкой плохую шутку. Она запнулась о край и упала.
— Полина! – она была без сознания. – Черт! – на руке увидел кровь. – Да, твою мать!
Полина при падении разбила голову о сервировочный столик.
Стас схватился за телефон, чтобы вызвать скорую, но замер.
«А как вдовец я получу все имущество…»
Только Полина была еще жива…
Связать по рукам и ногам, завернуть в ту же шкуру, багажник, дорога, лес!
— Прощай, дорогая! – сказал Стас, оставляя те.ло, пока еще живой жены, в овраге на зве.риной тропе. – Как хорошо, что у нас в лесах дикое зве.рье водится, а то, даже и не знаю…
***
Через пять дней Стас подал заявление в полицию о пропаже жены и принялся усердно горевать. Правда, не забыл уволить всю прислугу из дома и нанять новых людей.
Месяц он сидел как на иголках, второй – начал успокаиваться, третий – показывал беспокойство и горе только на людях.
Через полгода перевез Марго к себе.
— Ну и когда мы поженимся? – спросила она.
— Как только мою жену признают умершей. Пока у нее статус «пропала без вести», я официально остаюсь женатым человеком.
— И долго? – настаивала Марго.
— Вообще, через полгода, и я уже начал собирать документы, чтобы признать ее умершей через суд.
— Ну, наконец-то! – Марго заключила в объятья Стаса.
Звук разбившегося стекла оборвал прелюдию в самом начале.
— Что это? – испугалась Марго.
Стас тоже испугался, но больше он испугался, когда увидел гостей:
— Здравствуй, дорогой!
— Полина? Ты изменилась!
— Конечно, изменилась! Я, до того, как ты меня в лес вывез, договорилась с клиникой и прошла все обследования. Хотела сюрприз тебе сделать.
— А где все твои шрамы? – у Стаса не хватало сил подняться на ноги.
— Сюрприз! – улыбнулась Полина. – А через год даже следов не останется. Я пришлю тебе фотку! На зо.ну!
— Как ты выжила? – спросил Стас, когда его уводили полицейские.
— Меня егерь нашел, — ответила она, — правда, чуть не пристрелил, думал, кикимора из болота вылезла. А так, вполне милый человек, тебя мне напомнил десять лет назад. Добрый, отзывчивый, честный. Жаль, ты таким не остался…
Испытание деньгами не прошел
Соавтор: Захаренко Виталий
