Полине отчим не нравился. Был хамоватым, за словами плохо следил, мог и тычка дать самой Полине, а мать словно и не замечала этого. Влюбилась, в общем, по полной программе…
Полина Петровна с нежностью смотрела на свою внучку Инну. Та крутилась перед зеркалом, подкрашивала губы и поправляла платье, и своими движениями так сильно напоминала Полине Петровне ее саму в юности.
— Ба, ты чего? – Инна замерла, а потом уставилась на бабушку. – Все в порядке?
— Конечно! – Полина Петровна тяжело поднялась с кресла, приблизилась к внучке, погладила ее по голове.
Какой же красивой была Инна! Какой юной! Все у нее было впереди, а вот у Полины Петровны, пожалуй, все уже давно осталось в прошлом.
— Просто ты так на меня смотрела, — Инна замешкалась, — странно как-то. Я переживаю за тебя, вдруг, ты себя плохо чувствуешь?
— Нет, я замечательно себя чувствую, — Полина Петровна приосанилась и снова широко улыбнулась, — просто ты так похожа на меня в юности! Я тоже была такой же легкой, воздушной, красивой! Даже платье у меня было почти такое же, только ниже колена.
Инна рассмеялась:
— А я почему-то думала, что я больше похожа на бабушку Катю. Мне и мама так говорила. Вроде, странно то, что у вас с бабушкой Катей были разные отцы, а я больше похожа на нее, чем на тебя.
Лицо Полины Петровны тут же сникло. Черт дернул Инну вспомнить о Кате.
Стоило только забыть о ней, перестать думать о младшей сестре, как тут же обязательно кто-то напоминал о ее существовании.
Настроение тут же испортилось, и это не ускользнуло от внимательного взгляда внучки.
— Ба, ну ты чего? Опять из-за бабушки Кати злишься? Зачем?
Полина Петровна медленно приблизилась к своему любимому креслу, устроилась в нем в привычной позе, потом посмотрела в окно.
Нет, не следует обижаться на внучку, все равно она не поймет всего того, что творилось внутри у Полины Петровны.
Два месяца назад она отметила свой семьдесят второй день рождения. Казалось бы, жаловаться на судьбу было глупо: у нее были две замечательные дочери, трое внуков, своя квартира, за плечами был прекрасный брак.
С Петром Сергеевичем Полина Петровна была в браке почти сорок лет, и все эти годы были счастливыми, наполненными любовью и взаимопониманием.
У Катерины, которая была младше Полины Петровны на тринадцать лет, жизнь сложилась гораздо хуже, так чего же теперь злиться на нее и обижаться?
Но вот все равно какой-то невидимый червячок подтачивал Полину Петровну изнутри, не давая ей покоя.
Можно было давно успокоиться и жить своей жизнью, но нет, каждое напоминание о младшей сестре было как ножом по сердцу.
— Не злюсь я, — Полина Петровна постаралась говорить как можно более спокойным голосом, — просто мне не нравится то, что ты говоришь. Как ты можешь быть похожей на Катю больше, чем на меня? Ты – моя родная внучка, дочь моей дочери, кровиночка моя, и причем тут моя единоутробная сестра?
— Ну не знаю! – Инна легко подбежала к бабушке, уселась на ручку кресла и обняла Полину Петровну, обхватив ее за шею. – Просто мама так говорила.
— Твоя мама много чего говорила, — буркнула Полина Петровна, — и то, что твой отец – приличный человек, и то, что он в карты не на деньги играет, а для удовольствия, и что квартиру он не заложит ни при каких обстоятельствах.
Инна тут же скуксилась. Разговоры о родителях ей не нравились, особенно, когда речь заходила об отце.
Бывший зять Полины Петровны, он же бывший супруг ее старшей дочери Анны, был заядлым игроком, который спустил в карточных играх все семейные сбережения, машину, а потом еще и квартиру.
Так Анна и Инна остались без жилья, вынужденные вернуться в дом к Полине Петровне, потому что идти было больше некуда.
Разумеется, бабушка приняла своих родных, но ей покоя не давало то, что дочь потратила свои лучшие годы на жизнь с таким балбесом как бывший зять.
— Ну все, не дуйся, — бабушка обняла внучку и поцеловала ее в плечо, — ты красивая девочка и совершенно неважно то, на кого ты больше похожа. Вообще ты – индивидуальная личность, похожая только на себя саму.
Инна тут же улыбнулась и спрыгнула с ручки кресла. Побежала в свою комнату, оттуда послышался шум и девичье пение, заставившее Полину Петровну снова улыбнуться. Как же ей повезло с семьей!
Если бы еще не эти напоминания о младшей сестре, постоянно проскакивающие в разговорах с близкими. Вообще воспоминания о детстве и общении с младшей сестрой были болезненными и нежеланными.
Два года назад, когда Катерина вдруг заявилась на юбилей своей старшей сестры, Полина Петровна негодовала.
Юбилей она отмечала в ресторане, приглашала только своих родных, давних приятельниц и некоторых бывших коллег, а вот появление на празднике Екатерины Олеговны оказалось незапланированным и очень неприятным событием.
Конечно, в присутствии гостей проявлять свою неприязнь к младшей сестре Полина Петровна не стала.
Она хмуро окидывала взглядом всех собравшихся, пытаясь понять, кто же из ее родных и близких догадался пригласить на юбилей ее сестру.
Сразу она и не догадалась о том, что на день рождения к ней Катерину пригласила ее внучка Инна, вечно жаждущая того, чтобы сестры помирились.
И сколько бы Полина Петровна ни пыталась переубедить Инну в том, что они с сестрой не ссорились, чтобы мириться, донести свою мысль до внучки у нее никак не получалось.
— Зачем ты явилась? – спросила Полина у младшей сестры, когда они оказались на достаточной близости для того, чтобы никто другой не смог стать свидетелем их диалога.
— У тебя юбилей, семьдесят лет, — ответила Екатерина Олеговна, — пришла тебя поздравить. Разве это плохо?
— Это плохо, — ответила Полина Петровна, — хотя бы потому, что я тебя не приглашала.
— Меня позвал другой человек, но я бы и сама пришла, если бы знала место и время празднования. Неужели это такая трагедия?
Полина Петровна нахмурилась:
— Трагедия случилась пятьдесят семь лет назад, когда ты появилась на свет. Вот тогда действительно была трагедия. А то, что ты явилась на мою территорию без моего приглашения, это всего лишь досадная неприятность.
— Неужели ты всю жизнь будешь вспоминать то, что мое появление на свет стало для тебя трагедией? – Екатерина Олеговна была поражена словам сестры.
— Тебе семьдесят лет, пора все забыть и жить без обид. Для меня это событие было ничуть не меньшей трагедией, чем для тебя самой.
— Все, замолчи! – Полина Петровна демонстративно закрыла уши руками. – Уходи отсюда, я тебя не приглашала! И то, что моя внучка проявила к тебе снисходительность, вообще ничего не означает. Я не изменю к тебе отношения никогда, сколько бы лет мне ни исполнилось, хоть сто!
— Мне порой кажется, что единственный разумный человек в твоей семье – это именно Инна.
Полина Петровна наклонилась к младшей сестре, так, чтобы та ее хорошо слышала, а все остальные понятия не имели, о чем старшая сестра сказала младшей, сидя за праздничным столом:
— И никогда больше не смей общаться с моей внучкой. У меня своя семья, я ею дорожу. А свою ты профукала много лет назад, и нести этот крест тебе одной.
Лицо Екатерины Олеговны изменилось. Она поднялась со стула и, прихрамывая, направилась в сторону выхода из ресторана.
Глядя вслед на ее худую и сутулую фигуру, Полина Петровна не испытала ничего, кроме чувства превосходства.
У нее все хорошо, а вот у Катерины не очень. Это было заметно и по ее походке, и по голосу, и по тому, что сестра явилась в ресторан, попытавшись в очередной раз помириться или сблизиться с Полиной Петровной.
— Бабуль, почему бабушка Катя ушла? – к ней тут же подсела Инна, лицо ее было озабоченным и расстроенным.
— А ты скажи мне, для чего вообще позвала ее сюда? – ругаться не хотелось, но досада из-за самовольности внучки не давала Полине Петровне покоя. – Это мой праздник, а ее на нем я видеть не хотела.
— Извини, — Инна опустила голову, — я думала, что вы сможете помириться. И повод такой хороший – твой юбилей.
— Еще раз повторюсь – мы с ней не ссорились, — холодно произнесла Полина Петровна, — а ты за моей спиной плетешь какие-то непонятные интриги, и мне они не нравятся. Могла бы меня хотя бы предупредить о своем тайном решении.
— Ты бы разозлилась, — отозвалась Инна и была права.
— Я бы не разозлилась, но хотя бы ожидала того, что человек, которого я не хочу видеть, явится на мое мероприятие. А ты поступила некрасиво, но, так как я тебя люблю, закрою на это неприятное событие глаза.
Инна подавленно молчала. Праздник был испорчен, и виновницей этого Полина Петровна считала исключительно Катерину, явившуюся без приглашения.
С тех пор прошло больше двух лет, сестры больше не виделись, и Полина Петровна не предпринимала ни единственной попытки узнать, как обстоят дела у младшей сестры.
Да, Катерина жила одна, ей было нелегко с инвалидностью, полученной после автоаварии, но кто был виноват в том, что она была одна?
Вспоминать о своем детстве и ранней юности Полина Петровна не любила.
Это была ее больная тема, потому что с самого начала жизненного пути судьба женщину как будто испытывала на прочность.
Родилась Полина в самой обычной семье и до семи лет жила спокойно со своими мамой и папой.
Ее любили, баловали, в общем, была она достаточно счастливым ребенком с наполненным своими детскими радостями детством.
А потом вдруг папа ушел. В один вечер вернулся домой смурной, разговаривал и с женой, и с дочкой через губу, хмурился и как будто сторонился своих близких.
— Петя, да что же происходит? – удивлялась Анна Николаевна, мечась за мужем по квартире.
Тот только сухо и односложно отвечал что-то, а сам бросал свои вещи в дорожную сумку.
Полина испуганно смотрела на родителей. Еще вчера все было хорошо, и папа совсем не злился на маму, а тут вдруг такие разительные перемены.
Полина чувствовала, что что-то не так, ей не хотелось, чтобы мать унижалась перед отцом, но Анна Николаевна продолжала бегать за своим мужем до тех пор, пока он не оттолкнул ее.
— Да перестань ты уже! – прогремел его голос, заставив Полину вздрогнуть и вжать голову в плечи. – Неужели ты настолько глупа, что не видишь очевидных вещей? Не люблю я тебя! Осточертела ты мне! Поперек горла уже со своей заботой, которая никому не нужна! Хватит уже играть роль идеальной жены, тошнит от тебя!
Все эти фразы Полина тогда запомнила наизусть. И про «тошнит от тебя», и про «осточертела», и про «поперек горла».
Остальное как-то замылилось, а вот эти три фразы, произнесенные со злостью и отвращением, девочке врезались в память на всю жизнь.
Отец ушел. Как выяснилось, не в никуда, а вполне себе к другой женщине. Не такой хорошей и примерной хозяйке, какой была Анна Николаевна, ушел он к женщине яркой и эмоциональной, с которой чуть позже развелся, женившись на другой.
Видимо, в семейных отношениях с «неидеальной» женой тоже все оказалось вполне предсказуемым.
Когда Полине исполнилось одиннадцать лет, отец погиб. Он тогда работал в шахте, переехал ради очередной любимой женщины в шахтерский поселок и там занимался наладкой оборудования.
В общем, Петр Михайлович погиб, так и не насладившись толком настоящей счастливой семейной жизнью.
Анна Николаевна к тому времени почти перестрадала расставание с ним, только-только начала встречаться с другим мужчиной.
Полине отчим не нравился. Был хамоватым, за словами плохо следил, мог и тычка дать самой Полине, а мать словно и не замечала этого. Влюбилась, в общем, по полной программе.
Смерть первого мужа хоть и стала неприятной новостью, но мать вполне достойно ее перенесла. Да и сама Полина, обиженная на отца и не общавшаяся с ним все время после того, как он ушел из дома, тоже поплакала денек и успокоилась.
Ее больше волновало появление в их с матерью жизни Олега. Он женился на Анне, удочерил Полину, старался вроде как быть хорошим семьянином, только вот получалось у него как-то неладно.
— Ты почему мои слова мимо ушей пропускаешь? – спрашивал он Полину строгим голосом.
— А почему я должна слушаться вас? – она демонстративно обращалась к отчиму на «вы».
— Я батя твой! – утверждал Олег.
— Вы мне не отец, — возражала Полина.
— А ты бумаги посмотри!
Ссоры между отчимом и падчерицей вспыхивали все чаще, а Анна Николаевна очень сильно переживала каждую из них, мечась между мужем и дочкой.
Вскоре она узнала о том, что ждет ребенка, и это стало еще одним ударом для Полины.
Продолжение
