— Нет, даже и не просите! – Нина Васильевна категорически взмахнула рукой. – Ваш ребенок – вы его и воспитывайте!
В принципе, это было справедливо: когда дочь забеременела, мама сразу предупредила, что помогать будет умеренно – и, желательно, деньгами.
По крайней мере, работу, чтобы нянчиться с внучкой, не бросит. И это, в наше непростое время, выглядело разумно: потеряешь хорошее место, а потом – фиг найдешь! А старая должность уже уплыла.
Жить же на одну пенсию было очень грустно. Да и когда она еще будет, та пенсия! И будет ли вообще? Тем более, что тебе нет еще и пятидесяти.
Красивая мама Нина работала риэлтором в агентстве недвижимости. Причем, довольно успешно. Поэтому, привыкла жить хорошо. И дело было даже не в неплохой зарплате: хотя и это тоже не стоило сбрасывать со счетов.
Папа давно убыл в мир иной, и Нина Васильевна привыкла жить одна. Нет, кавалеры и ухажеры у привлекательной женщины, конечно же, были: как говорится, для блеска глаз и для здоровья.
Но никаких брачных уз и повторных браков, я вас умоляю!
Да и зачем? Зарплата у еще не старой женщины была хорошая. В собственности находилась хорошая сталинская двушка и иномарка. Правда, не новая.
Но этого было вполне достаточно, чтобы ездить на дачу: на работу дама добиралась на муниципальном транспорте.
А с кавалерами было все, как в старом анекдоте: если тебе нужна одна сосиска, зачем приводить домой целую сви нью?
К сожалению, ключевым здесь было слово сви нья. Да, и нечего обольщаться, дорогие женихи!
Ведь это не женщины раскидывают свои носки, оставляют в ванной лужи, а на зеркале брызги, и забывают смывать в туалете.
Честно говоря, некоторые попытки построить свою жизнь были: да, будет кому подать в старости стакан воды — дочь к тому времени уже вышла замуж и жила отдельно.
Но Нина Васильевна поняла, что легко сможет обойтись и без питья. А еще, что не так уж ей и нужны эти самые сосиски, чтобы в оставшееся время терпеть вопиющее св ин ство.
И поэтому, решила предпочесть вегетарианство, иногда балуя себя в прямом и переносном смысле небольшими мясными деликатесами.
И у нее все шло хорошо. И дальше тоже бы шло хорошо. Но у дочери Ленки заканчивался декрет, и девушке нужно было выходить на работу: ей держали место с хорошей зарплатой.
Внучка часто болела, поэтому детский сад отклонили сразу: оставался единственный вариант с бабушкой. И дочь с зятем и любимой внучкой приехали уговаривать бабулю оставить работу и сидеть с внучкой, заранее надеясь на положительный исход дела.
Но этого не произошло: мама, почему-то, отказалась!
— Ну как же так, мамочка? – горячилась любимая дочь. – Неужели ты не войдешь в наше положение?
— А почему я, собственно, должна входить в ваше положение, а не вы – в мое? – резонно спрашивала Нина Васильевна. – Ведь если я лишусь этого места, то останусь практически без средств к существованию.
Сейчас же у меня – прекрасная работа и хорошие деньги! А через четыре года, когда внучка пойдет в школу, я ничего не смогу себе найти. И до пенсии мне будет еще очень далеко! Нет и еще раз нет!
— Но мы Вам будем помогать! – в разговор вступил зять.
— Да, но тогда я буду чувствовать себя вам обязанной! А я этого не люблю!
Это было правдой: мама была очень гордой и не терпела в свой адрес одолжений, усматривая в предложении дочери с зятем некий для себя дискомфорт.
Хотя это было обычным родственным делом: что такого, если дочь предложит маме деньги? И многие матери бы с радостью согласились их взять просто так.
Тут же деньги предлагались за работу: нянчиться с внучкой. А сколько стоят услуги няни, всем известно:
— Мамочка, ну соглашайся!
— Леночка, ты уже сидишь дома три года. И очень хорошо сидишь! Почему бы тебе не продолжить это делать?
— Да, но тогда закончится моя карьера!
— Господи, ну какая там карьера? Менеджера среднего звена?
— Ну, и что! – заупрямилась дочь. – Это сегодня я – среднее звено! А что будет завтра, еще не известно! Это у тебя уже все, к сожалению, предсказуемо – а я нахожусь в самом начале пути!
Да, у нее все было предсказуемо. Только — к сожалению или счастью? Это еще – как посмотреть!
— Но ты же сможешь работать из дома! – предложила Нина Васильевна. — Если уж совсем невмоготу без работы – пару часов всегда можно урвать! Ты сама мне говорила…
Но, видимо, Ленке просто хотелось вырваться из пут этого самого бесконечного домашнего хозяйства, которое страшно надоело молодой и симпатичной девушке. И, почему-то, должно было обязательно понравиться молодой бабе Нине.
— Тебя же тоже воспитала бабушка, ты сама мне об этом рассказывала! – в бой пошла тяжелая артиллерия: да, Нину тоже воспитывала бабушка — баба Лара.
Потому что родители поехали сначала строить новые города-спутники в какой-то области вечной мерзлоты: какой ребенок, если живешь в палатке! А потом и конечный этап строительства БАМ подоспел!
— Сами рОдют детей, а потом бросют их на произвол судьбы, — ворчала старая бабка, которую девочка очень боялась.
Баба Лара была папиной мамой: ее специально вывезли из деревни «тетешкаться» с Нинкой. И от городского шума, суеты и внезапно свалившегося на нее «счастья», нестарая еще тетка испытывала жуткое неудобство. И все свое плохое настроение вымещала на внучке.
Родители слали хорошие подарки и деньги. Иногда появлялись сами, задаривая по самые уши. Но девочке все это было не нужно: она очень тосковала по маме с папой. А баба Лара была суровой и лаской девочку не баловала.
Сначала Нинка плакала ночами в подушку. А потом тоска как-то притихла и перешла в хроническую форму, что ли: девочка поняла, что ее бросили и родители не приедут. И стала с этим жить.
Они вернулись, когда девушка заканчивала школу. И выяснилось, что они друг другу – абсолютно чужие люди: говорить им было не о чем.
Мама с папой жили воспоминаниями, романтикой и социалистическими восторгами, которые обиженная Нина совершенно не разделяла.
Но тут в стране началась всякая фиг ня, социализм благополучно подошел к концу, и выяснилось, что родители в новой реальности существовать не могут.
А их навыки, востребованные в прошлой жизни – главный инженер, а по совместительству парторг, и чертежница – абсолютно не нужны и не монтируются с новым строем.
У девушки к тому времени началась новая жизнь: она окончила школу и поступила в Московский университет, уехав из их городка – ей предоставили общежитие.
С тех пор прошло много лет. С родителями Нина Васильевна общалась редко и, в основном, по телефону – ни ей, ни им это было не нужно. Иногда ездила их навестить и привозила дорогие подарки, как когда-то делали они: вот и все.
Она предлагала родителям деньги, но они всегда отказывались, хотя жили небогато: пенсия в их регионе была небольшой.
С взрослой дочерью и внучкой Нинины мама с папой общаться желанием не горели: даже на свадьбу к Ленке не приехали. А все потому, что не воспитывали в свое время дочь, как справедливо полагала Нина Васильевна, и она стала для них чужой.
Даже баба Лара была ей ближе: Нина подарила старушке хороший телефон, и они почти каждый день подолгу разговаривали. Да, удивительно, но бабушка с возрастом утратила свою строгость и стала совсем не страшной…
И вот теперь такую же судьбу предлагали внучке Нины Васильевны –хорошенькой кудрявой Машке: воспитываться с бабушкой.
Нет, с бабой Ларой женщину, конечно, было не сравнить! Нина-то – и умница, и с высшим образованием, и самодостаточная – было, чему научить малышку. Но как же материнская любовь? Вот, что главное! И лишать этого девочку было нельзя!
— Да, меня воспитывала бабушка! Но, если бы вы знали, что это такое! И что мне пришлось пережить!
Но разве может современное поколение понять родителей? Подумаешь, бабушка! Это, по сравнению, с нянями, просто здорово! Няньки-то, вообще – чужие люди! А тут — родной человек и всякое такое!
— Так я не понял: Вы согласны или нет? – зять в упор смотрел на тещу, не оправдавшую их надежд: удивительно, как долго маскировалась эта противная тетка, не желающая пожертвовать какой-то работой ради счастья единственной дочери!
— Сидеть с вашей дочерью не согласна! Будет лучше, если Лена сама будет воспитывать девочку. Кстати, у нее очень неплохо получается! А я согласна помогать деньгами!
— Не думала я, мамочка, что ты окажешься такой черствой! Да, не смотри на меня так! Ты безразлична к чужим страданиям! Все – я обиделась! Поехали домой!
»Ну и пусть! – подумала Нина Васильевна. – Обижайтесь, сколько вам угодно. К тому же, я тоже могу обидеться – вы же не пошли мне навстречу!»
И хотя у дочери с зятем по этому поводу были свои убеждения – почему бы вполне себе старой, сорокадевятилетней женщине не понянчиться с внучкой? – мама Нина была полностью уверена в своей правоте: в противном случае, у нее бы болела душа.
А сейчас и душа не ныла, и совесть молчала: это означало только одно – она права.
Прошел год: Ленка не звонила, а зять и подавно. Но деньги, ежемесячно отправляемые на карту дочери, не возвращались: ну, что — пусть, хоть так. И это приносило небольшое успокоение и давало надежду на примирение в будущем.
Близился юбилей Нины Васильевны: завтра ей должно было исполниться пятьдесят лет.
Вечером, накануне банкета в ресторане, когда Нина примеряла праздничный наряд, в дверь позвонили: на пороге стояла семья дочери в полном составе…
Даже в переполненном составе: Ленка была беременна вторым…
— Баба Нина! – бросилась к бабушке не успевшая забыть ее Машка.
— Ах, ты, моя ягодка! – умилилась женщина.
— Ты прости меня, мамочка, — с порога брякнула дочь. – Мы были неправы!
— Да, неправы! – повторил зять. – И не думайте, что мы приехали опять вас уговаривать сидеть уже с двумя! Мы прекрасно справляемся сами!
»Да хоть с тремя! – подумала мама Нина. – Все равно не буду сидеть!»
А вслух произнесла:
— Так что – ждать вас завтра на банкете? Я, на всякий случай, внесла вас в список приглашенных!
— И я хочу в список! – закричала Машка.
— А ты там – самая первая: сразу после юбилярши!
Господи, как же она их любила! Да, всех: и даже нескладного зятя!
А материнская любовь способна творить чудеса. Ведь сильнее ее нет ничего на свете: разве, что цунами.
А еще, все хорошо, что хорошо кончается. Как, собственно, и произошло в этом случае.
Поэтому, с юбилеем тебя, дорогая мамочка! А еще – теща и бабушка в одном флаконе! И что бы мы, действительно, делали без нашей любимой рекламы…
Автор: Ольга Ольгина
