«… тебе, а не доля», — зло подумала вторая жена, а вслух осторожно поинтересовалась:
— А работать Вы кем хотите?
— Кем-нибудь, но, чтобы поменьше! А денег, чтобы, платили побольше!
И девушка весело засмеялась своей шутке, в которой была только доля шутки, как выяснилось немного позже.
Лара оказалась ярким представителем сегодняшней молодежи.
— Вам кого? – Нина Васильевна Щербакова смотрела на возникшую в дверном проеме симпатичную незнакомую девушку.
— Мне Петра Петровича, – торопливо произнесла незнакомка. И это неожиданно напомнило женщине детские стишки, называемые потешками и оканчивающийся знакомой фразой: за кота-котовича, за Петра Петровича.
Ведь это именно за него вышла кошка замуж после всех этих известных всем тра-та-та: все, как у людей!
«Неужели любовница мужа? – мелькнуло в голове у Нины: а у нее голова не мыта и халат старый. -Твою ж ..! Ведь хотела же купить себе домашний костюм, старая курица!»
— А Вы, собственно, кто? — с замиранием сердца спросила, теребя подол фартука, женщина.
— А я – Лара Щербакова, — произнесла девушка.
И замолчала, довольная произведенным эффектом.
И это прозвучало, как в фильме «Карнавал»: Я – Нина Соломатина… Ведь тогда главная героиня тоже приехала к папе в Москву. А потом все обернулось ужаснейшей фиг.ней.
Сестры у ее Пети не было, значит, дочь: просто так девки на ночь глядя, не припираются.
И, охваченная плохим предчувствием, женщина посторонилась, приглашая незнакомку войти.
Все были дома. Петя смотрел футбол, мальчики, как всегда, торчали в телефонах.
— Петя, к тебе! – крикнула Нина и стала смотреть, чего будет дальше.
А дальше вышедший Петя неожиданно признал «дочу»: они обнялись, и папа даже прослезился, хотя отличался стойким характером, приближающимся к нордическому.
Офиг.евшие от происходящего родственники топтались в коридоре, понимая, что впереди у них вырисовывается не то, что предполагалось до этого, а что-то другое и довольно тух.лое.
— А где Вы планируете остановиться? – спросила пришедшая в себя Нина Васильевна.
— Я не знаю, — сказала Лара, глядя на папочку. – В гостинице – дорого, а денег-то у меня не густо.
— Оставайся у нас, — излишне бодро предложил Петя, — поместимся!
Все начинало происходить, как в любимом фильме.
Ну, что — сели пить чай. И новоиспеченная родственница стала рассказывать новости вообще и об их с мамой жизни, в частности.
Нина Васильевна слушала невнимательно: ей все это было, как принято говорить сегодня, фиолетово.
А вот Петя слушал рассказ материализовавшейся «дочи» с большим интересом: а за двадцать лет чего только там не происходило!
Нина знала, что муж ушел из первой семьи, когда девочке исполнилось три года: они не сошлись характерами настолько, что даже ребенок не стал препоной к разводу.
Петя был романтиком, а Маша – довольно приземленной. Хотя должно было быть наоборот: ведь розовые очки, в основном, носят девушки.
И первое время все было хорошо: они много гуляли, ходили в турпоходы и мечтали, строя громадье планов.
А потом начался токсикоз первой половины. И Машке уже не хотелось переться куда-то за туманом и запахом тайги, а хотелось пососать лимон, чтобы прошла тошнота, соленого огурчика и лечь.
И оказалось, что вся эта проза жизни легко может погубить романтику: даже от игры любимого мужа на гитаре у девушки стала болеть голова.
Все это оказалось глубоким разочарованием для Пети: не прошло и пары месяцев, а уже в семье полный разлад! И это – счастье?
Дальше – больше. С появлением Лары жена вообще перестала обращать на Петра внимание и обращалась к нему исключительно с претензиями и просьбами денег:
— Какого … дергаешь струны — девка и так не спит!
Опять продрых и не сходил в магазин – что я буду делать без детской смеси?
Что значит, обойдись как-нибудь – как можно обойтись без памперсов?
Да, действительно, как же можно было сегодня обойтись без памперсов-то, братец ты мой? В России уже махровым цветом цвел капитализм, и в обиходе появилась уйма западных штучек.
Поэтому старые любимые подгузники из марли были забыты: три раза «Фу!». И как раньше бабушки и мамы полоскали эти зак@канные тряпки, не боясь испачкать маникюр? Даже представить было страшно.
И расстроенный вконец Петька – романтика накрылась медным тазом! – мотался туда-сюда между работой, молочной кухней и магазинами.
А после работы катал детскую коляску по периметру двора – Маша должна была отдохнуть.
Его хватило на три года. А потом он предложил развестись, а она, вдруг, согласилась.
Хотя, как ожидал мужчина, должна была кинуться ему на шею и пообещать, что просто завтра, они все, включая трехлетнюю девочку, выдвинутся куда-нибудь в ближайшее Подмосковье.
А там, пока Лара будет спать на лапнике в палатке, они, сидя у костра и обнявшись, будут вспоминать студенческие годы и, по очереди глотая портвешок, наслаждаться обществом друг друга.
Но был послан по известному адресу:
— Иди и встань на учет к психиатру, турЫст!
И он ушел, но не к психиатру: к тому времени, у него уже был подготовлен «запасной аэродром» — неисправимый романтик оказался не только практичным, но и довольно расчетливым.
Во втором браке Петр уже не вел себя так оголтело: жену в походы не таскал, на гитаре старался играть, когда ее не было дома – опыт-то уже был! – а с употреблением спиртного вообще завязал – хотя и до этого не был профессионалом – все ограничивалось разминочными «рюмашами».
К тому же, сыновья оказались погодками. А это требовало неусыпного внимания и существенных материальных затрат: ведь теперь подгузников и прочего требовалось в два раза больше.
Но денег хватало: Машка неожиданно отказалась от алиментов! Приятно удивленный Петя, все же, недоумевал: интересно, с чего? И на общении с дочерью жена не настаивала!
Ну и ладно! Ему и так было хорошо. И так шло до сегодняшнего момента, пока не появилась выросшая Лариса.
Сообщив подробно все новости о себе и соседях, Лара, как говорится, перешла на личности.
И тут оказалось, что у нее, в отличие от мамы, накопилась уйма претензий к бросившему их – да, бросившему! – папочке, который теперь должен понести наказание за содеянное.
Это – во-первых. А, во-вторых, начать, наконец, принимать активное участие в судьбе его девочки, а именно: помочь с трудоустройством и жильем.
Все это и сообщила ровным тоном Лариса, выкушавшая пару чашек чая с вкусными плюшками, добавив, что она согласна не наказывать папу и отменить пункт первый, если он постарается выполнить пункт два как можно быстрее.
— А как же он Вам поможет? – вежливо спросила пришедшая в себя после минутного молчания Нина Васильевна.
— Я не знаю – думайте сами, как, — бездумно произнесла девушка, беря шестую плюшечку. – Возьмите кредит или выделите мне долю здесь, в вашей квартире – я согласна!
«… тебе, а не доля», — зло подумала вторая жена, а вслух осторожно поинтересовалась:
— А работать Вы кем хотите?
— Кем-нибудь, но, чтобы поменьше! А денег, чтобы, платили побольше!
И девушка весело засмеялась своей шутке, в которой была только доля шутки, как выяснилось немного позже.
Лара оказалась ярким представителем сегодняшней молодежи. Она была абсолютно довольна собой, успела накачать губы, вела блог, поддерживала президента и на просьбу перечислить самых известных космонавтов, уверенно произносила: «Белка, Стрелка и Пересильд».
А что — все правильно! А кто не согласен – первый бросьте камнем! Да, как у классиков. Но, думается, таких не найдется.
И Лариса поселилась в до этого дружной семье Щербаковых: ключевыми здесь были слова «до этого».
Лишний человек — всегда неприятные хлопоты и дискомфорт. Если он еще и чужой – то вдвойне.
А девушка была для всех чужой: пусть симпатичная, без пагубных пристрастий, но чужая – с непривычными манерами, поведением и привычками, которые казались странными.
Она закончила колледж по специальности повар-кондитер. И, в принципе, специальность была довольно востребованной, но на работу устраиваться она не спешила: ах, ведь от плиты такое воспаление!
Так остроумно написала приблизительно век назад одна очень известная писательница— юмористка, и по сей день бывшая актуальной: ведь эта остроумная фраза реально пригодилась!
Поэтому безработная родственница весь Божий день «отиралась» дома, лежа на диване в отведенной ей отдельной комнате и «шарясь» в интернете: ждала положенных ей донатов и преференций.
Обстановка постепенно становилась напряженной: в семье появился лишний рот, как говорили в деревнях.
А аппетит у Ларисы был хороший: молодой организм требовал сбалансированного питания с достаточным количеством белков, жиров и углеводов.
Брать за питание с дочери мужа Нине было стыдно: это уже попахивало очень неприлично — даже просить было стыдно.
Но за квартиру девушка тоже не платила. Получалось, что они полностью обеспечивали вполне себе здоровую тетку с ворохом амбиций.
И в конце месяца Нина Васильевна, подводя итоги трат и денежных поступлений, обнаружила, что они оказались в значительном минусе. И, возможно, покупка этой провинциальной … в ипотеку жилья – не такая уж и утопия: лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Это сказал кто-то очень умный. Авторство приписывают нескольким людям: известному всем Фридриху Шиллеру, прусскому гусару Фердинанду фон Шиллю и писателю Бернхарду Шлинку – все на «Ш»!
А некоторые утверждают, что эту фразу произнес всем печально известный фюрер Алоиз Шикльгрубер – опять буква «Ш»! – аккурат перед тем самым июнем, с которого, собственно, все и началось.
А что уж там происходило на самом деле, и кто автор, пусть решает каждый: в интернете творился, как выяснилось, вопиющий хаос.
И супруги решили, что ужасный конец – лучше. И Нина неожиданно согласилась с тоже измученным Петром на ипотеку, хотя он ожидал криков, которые в доме стали слышаться все чаще.
Но только жена попросила немного подождать: дескать, это – шаг серьезный, и с кондачка его не делают. Надо изучить предложение и выбрать наилучший вариант.
Но причиной отсрочки было вовсе не это: женщина элементарно решила сделать тест ДНК, взяв для этого с расчески девушки волосы с неповрежденными луковицами.
Ведь с ба..бы спроса нет – как гласит тю..ремная мудрость. Если родство будет доказано – хорошо: получит эта кры…са свою ипотеку!
Извини, Петечка – показалось! Или, в крайнем случае, мужу можно вообще ничего не говорить про анализ.
А если нет — извини-подвинься! Но это уже относилось к Ларе.
И «чуйка» Нины Васильевны ее не подвела: отцовство было практически исключено — Лара к Пете не имела никакого отношения!
Петр поначалу отказывался верить документу, цепляясь за противоположный результат изо всех сил: напутали, не иначе!
Как это – не дочь? И где тогда настоящий отец? Ведь Машка в связях, ее порочащих, замечена не была!
И это недоверие имело место вовсе не потому, что он горел желанием заполучить в дочери такую хорошую и красивую Лару.
Просто тогда мужчине пришлось бы признать, что первая жена ему изменила. А сознаться, что тебе наставили рога, может не каждый.
К тому же, это был значительный удар по его романтической репутации.
Но потом до Петра Петровича стало что-то доходить. И он позвонил Машке на предмет выяснить.
— Маш, что там за фиг…ня с Ларкой?
— Уже прочухал? – не удивились по ту сторону экрана. – Молодец! Ларка – не твоя дочь. Помнишь нашего соседа Мишку? Ну, так вот. А потом он меня бросил. А тут и ты подоспел со своей любовью.
А Маша, после небольшого молчания, добавила: Дай-ка трубку Ларке.
Он дал. И после небольшого разговора с матерью девушка молча пошла собирать вещи: что она услышала от мамы, так и осталось загадкой.
И Лара вернулась – точь-в-точь как Нина Соломатина! Все это тоже произошло под Новый год, как в любимом фильме.
И стало для семьи Щербаковых, опять превратившейся в дружную, самым большим Новогодним подарком.
Наверное, у жизненных сюжетов тоже существует замечательный режиссер – нисколько не хуже Татьяны Лиозновой. Согласны?
Автор: Ольга Ольгина
