— Женщина, женщина, с вами все хорошо?
Нину тряс за плечо какой-то мужчина.
— Ваша очередь подошла, а вы стоите, как вкопанная! Может, вам плохо?
Вздрогнув, женщина рассеянно кивнула:
— Да-да, извините, я задумалась! — и, слегка усмехнувшись, стала торопливо выкладывать на ленту кассы продукты из своей корзины.
Усталый кассир медленно пробивал товары.
— Мамочка, мамочка, купи шоколадочку! — Нину легко потянул за кофту Сережка, ее трехлетний сын.
— Да, зайка! — ответила Нина, взяв со стойки сладость в яркой упаковке.
— С вас тысячу пятьсот рублей, — монотонно произнес кассир.
Нина занесла карту для оплаты над терминалом, но, секунду поколебавшись, бросила на ленту еще одну шоколадку.
Поморщившись, сложила покупки в пакет и вышла из магазина.
Осенние сумерки стремительно накрывали город. Нина шла по проспекту, разглядывая прохожих. В
от идет стайка девочек-подростков — смеются и обсуждают экзамены. А вот мама и дочь — болтают и напевают песню из мультика…
Ах, если бы и у Нины все было хорошо…
Тяжелый вздох вырвался у нее из груди, и она, пряча слезы, завернула во двор. Тоска накатила в этот раз так сильно…
Она присела на лавочку у песочницы и тихо расплакалась.
Беззаботный Сережа ничего не заметил — он уже увлеченно копался в песке оставленной кем-то лопаточкой…
От мысли, что ей сейчас предстоит оказаться дома, Нину в последнее время трясло. И всему виной был не муж-тиран, не злые соседи или наглые родственники…
Смешно сказать: мать до дрожи пугала необходимость встречи с ее 11-летней дочерью!
К сожалению, смешно лишь для тех, кто не знал всей ситуации.
Вика — первый и долгожданный ребенок Нины и ее мужа Игоря — сначала казалась своим родителям божьим благословением.
Нежная розовощекая малышка, едва родившись, наполнила жизнь пары смыслом.
Нина смотрела на нее с восхищением и думала:
“Такая красавица точно вырастет и умницей — доброй, послушной, мамочкиной помощницей!”
Знала ли она тогда, что ее дитя станет для нее источником серьезных испытаний?
***
Первые проблемы с Викой начались, когда той едва исполнилось 2 года.
Именно тогда мать стала замечать за своей девочкой неожиданные странности.
Например, почти всякий раз, выходя с малышкой во двор, женщина возвращалась оттуда бегом и в слезах. А всему виной была Вика.
Общаясь с другими ребятами, малышка проявляла хитрость и совсем уж не детскую злость.
Типичной стала картина: Виктория знакомится с девочкой или мальчиком, предлагает играть. А в какой-то момент вдруг резко начинает драться.
Щипает, хватает за волосы, обсыпает песком. Другой ребенок начинает плакать, его мама бросается на Нину с претензиями.
Несчастной женщине приходится спешно покидать площадку. Непонимание, стыд и гнев на дочурку накрывал Нину с головой.
Сильно ругать и шлепать двухлетку совесть ей не позволяла, но терпеливые увещевания не помогали.
Ища изо дня в день пустые песочницы, избегая людных дорог и встреч со знакомыми, женщина постепенно перегорала.
Внутри росло негодование: все мамы общаются на площадках, умиляются на чад, мило играющих вместе, делают фото и видео. А что показать подругам ей — той, что уже и забыла, как говорить с кем-то, кроме дочери?
***
Шло время, но ничего не менялось. Подрастающая Вика все так же не любила сверстников и детей помладше. Единственное, она стала больше хитрить.
Уверит маму, что все будет хорошо, а сама втихаря больно ущипнет какого-нибудь ребенка, сказав, что тот сам ударился.
Однажды после очередного инцидента рассерженная Нина отшлепала дочку прямо в подъезде.
Появившаяся в дверях пожилая соседка — бывший педиатр — поинтересовалась, в чем дело.
Узнав, улыбнулась:
— Ниночка, это же дети, что с них взять! Мозг незрелый. Не переживай и жди: девочка перерастет!
Эта реплика успокоила мать. Действительно, все врачи, которым Нина рассказывала о проблеме, говорили, что Вика здорова, и все с возрастом исправится.
Настроив себя на терпение, женщина стала растить дочь и ждать улучшений.
Когда Виктории исполнилось 5, ее мама поняла: необходимо, как все, отправлять девочку в детский сад.
Скрепя сердце, Нина подала документы в учреждение поблизости. Формально ребенок был здоров, поэтому не принять ее никто не имел права.
Полная надежд, Нина с волнением отвела дочь на первый, ознакомительный день в детсаду.
Виктория тоже была рада и побаивалась. Возможно, поэтому сначала в саду все шло гладко.
Но уже через неделю характер малышки дал о себе знать. От мам других малышей посыпались жалобы.
Исключительно благодаря профессионализму и неравнодушию заведующей садика за Викой удалось сохранить место в нем.
Все воспитатели были предупреждены о ее особенности и работали с ней по специальной схеме.
Нина осталась безгранично благодарна им: благодаря такому подходу Вика научилась немного себя сдерживать, при поверхностном взгляде на нее она не отличалась от большинства.
То, как она срывается на других детей и даже иногда на мать, знали и видели лишь в ее семье и в группе детсада.
***
С наступлением школьной поры жизнь Нины и Вики стала гораздо тяжелее. Учителя нее могли и даже не стремились “подобрать ключик” к душе девочки.
Программу она схватывала на лету. Виктории отлично давались все предметы, к тому же, она с удовольствием и успешно занималась пением, танцами, рисованием.
С готовностью участвовала в любых мероприятиях — сценках, конкурсах, смотрах. Девочка получала массу грамот и наград. Но вот поведение оставляло желать лучшего.
Нина с мужем Игорем стали постоянными “гостями” в кабинетах классной руководительницы и директора школы.
Вика учиняла драки и “разборки” за гаражами, дерзила учителям, портила вещи одноклассников.
Наказания, нотации и даже шлепки от родителей не помогали: девочка была, как это принято говорить, поистине “неуправляемой”.
Нина страшно переживала, но шли годы, и ее боль потихоньку притуплялась. Дочь носила из школы пятерки и грамоты, иногда уходила на учебу, буквально стискивая зубы.
Мать видела, как та старается стать спокойнее, как плачет вечерами из-за очередной учительской взбучки. И мало-помалу сердце Нины начало оттаивать.
Наступало смирение. Нет, она по-прежнему ругала и наказывала дочь за шалости и извинялась перед учителями. Но внутренне она, казалось, приняла свою неидеальную дочь. Так и пошли они по жизни рука об руку, надеясь каждая на свое.
***
Однажды в черно-белой рутине жизни Нининой семьи появились яркие краски. Когда Виктории было 8 лет, женщина узнала, что снова беременна. Произошло это совершенно внезапно.
Нине резко стало плохо: головокружение и слабость не дали подняться с постели. А потом наступила сильная рвота, и испуганный муж отправил жену в больницу на скорой.
Нину обследовали и выявили сильнейший токсикоз. Она ужаснулась тому, что придется снова пройти все те муки беременности, что и в первый раз. Но будущему ребенку была очень рада.
Конечно же, сильно испугалась реакции дочери. Как она, такая вспыльчивая, воспримет рождение брата или сестренки?
Нина сообщила мужу по телефону о радостном событии и осталась в больнице на неделю. А, возвратившись домой, несказанно удивилась поведению дочери.
— Мамочка, я буду очень любить малыша! Я буду хорошей старшей сестрой! Всему научу маленького! И вас слушаться научу! Мне папа все объяснил, теперь я все знаю и вас не подведу!
Оказалось, что муж, оставшись наедине с дочкой дома, так настроил ее. Нина была рада, но все же предупредила его, что не стоит ему ее сильно “воспитывать”:
“Вот появится сын, тогда и будешь его учить, как жить. А девочка должна всему учиться у мамы! Так правильно, издревле так идет!”.
Взгляды женщины на воспитание были старомодными, но она ничего не могла с собой поделать — так ее научили с детства. А Игорь, будучи очень мягким и даже ведомым по характеру, ей не перечил.
Пришло время, и Нина родила здорового мальчика — Сережку. Вика с радостью подключилась к хлопотам семьи по уходу за малышом. Мама удивленно наблюдала, как та сдерживается и не ругается, если братишка ущипнул сестру или запачкал ее вещи.
Благополучный период длился вплоть до трехлетия мальчика. Когда он начал осознанно себя вести, Нина стала замечать, насколько он отличается от сестры.
Добрый, заботливый, нежный ребенок, душа любой детской компашки! Значит, так можно? Можно ведь же? Значит, Вика не могла, а попросту не хотела вести себя хорошо? Значит, ей нравились эти страдания матери — гнев, боль и бесконечный стыд?!
Червячок обиды стал изо дня в день подтачивать изнутри душу Нины. Она начала срываться на дочь, и все чаще — на пустом месте. Мужу, пытавшемуся, было, ее защитить, жестко и навсегда запретила такие попытки.
И тогда в семье начался а.д. Вика стала поистине неузнаваемой. Агрессивная, мстительная, она ежедневно закатывала скандалы. Скатилась на тройки и бросила хобби.
Приходя с работы, Нина видела только бардак в квартире и слышала только упреки дочери.
Муж с малышом уходил к его родителям ночевать. А мама и дочь скандалили. Нине казалось, что Вика пытается сломать ее, и старалась не поддаваться. К своему уж.асу, она поняла, что уже совсем не любит дочь.
***
— Как вы считаете сами, что могло повлиять на появление вашей проблемы? — спросила у Нины психолог, к которому та обратилась за помощью.
— Знаете, у меня была крайне тяжелая беременность Викой! Стр.ашный токсикоз, сложное кесарево. Потом у меня были большие проблемы с мышцами живота, их повредили, да еще рассыпались зубы.
За 2 года я перенесла несколько операций. И это все на фоне капризов младенца! Больше трех лет я жила, как зомби — боль, недосып и злость на все это.
— А помогал ли муж вам в этой ситуации?
— Конечно! Он работал и обеспечивал нас. Но к уходу за младенцем и мной самой я его не допускала! Он же мужчина — это не его дело! А вот Вика — девочка. Могла бы и потерпеть, не капризничать, когда видела, как маме трудно! — на глазах Нины выступили слезы.
— Значит, вы считаете, что дочь виновата в ваших проблемах? Нина, вы должны понять: мы, взрослые люди, обязаны нести ответственность за состояние наших детей, а не наоборот!
Женщина слушала психолога, широко открыв глаза. А потом ушла и больше на прием не вернулась. Нину задели слова специалиста. Мало разве ответственности в жизни она на себя взяла? Мало сделала для дочери? Садик, школа, кружки — у нее все было, вещи, гаджеты — все, что захочет…
Отчаявшись получить поддержку у профессионала, Нина обратилась к свекрови.
Но та огорошила:
— Ты смеешь еще жаловаться? Да раньше ба.бы на заводах в две смены пахали и детей успевали воспитывать. Ты как сыр в масле катаешься. Не говори ерунды, виновата тут одна ты. Не звони больше.
***
Сидя на скамейке в темном дворе, Нина тихо плакала. Ее разрывало от обиды на дочь и от жалости к самой себе. Она не могла сделать лучше своего ребенка. Но и оставить ее — отказаться, пустить все на самотек — не могла. Она НЕ МОГЛА найти выход.
В душе бурлил коктейль из эмоций. Усталость и страх перед новым скандалом с Викой, злость на нее и отчаяние. Злость на себя, что так и не сумела найти подход к девочке — а, может, и не пыталась? И НЕЛЮБОВЬ. Уж.ас от осознания, что душа пуста. В ней давно нет нежности и огня, она черная.
СТОП. Женщина же ДОЛЖНА все уметь. Она сможет. Иначе же что люди подумают?
Нина судорожно вздохнула. Она стерла слезы, встала и направилась к дому. Малыш Сережа вприпрыжку побежал за ней.
