— Может, нам стоит сделать тест на отцовство?
Антон отстранился, вперив в жену недоверчивый взгляд:
— Ты это сейчас серьёзно?
Звон разбитого стекла разрезал тишину вечера.
Анастасия замерла, прислушиваясь к происходящему за стеной кухни, где ещё секунду назад слышались приглушённые голоса свекрови и мужа.
«Опять», — пронеслось в голове молодой женщины, когда она поспешила к источнику шума, прижимая к груди годовалую Наташу.
— Ты слепой или прикидываешься? — голос Зинаиды Семёновны, пропитанный ядом, эхом отдавался от кафельных стен. — Неужели не видишь, что она водит тебя за нос?
Анастасия застыла в дверном проёме, наблюдая, как её муж, Антон, с побагровевшим лицом сжимает кулаки, а осколки любимой вазы Зинаиды Семёновны лежат у его ног.
— Мама, прекрати! — В голосе Антона звучала смесь гнева и отчаяния. — Сколько можно? Наташа — моя дочь, и точка!
Зинаида Семёновна презрительно фыркнула:
— Как же, твоя! А почему тогда у неё глаза голубые? У тебя карие, у этой… — она небрежно махнула рукой в сторону Анастасии, — тоже не голубые. Откуда, позволь спросить?
Анастасия почувствовала подступающую тошноту.
«Неужели свекровь и правда считает, что наша дочь…» Она крепче прижала к себе дочку, словно пытаясь защитить её от мерз о сти.
— У моей бабушки были голубые глаза, — тихо произнесла Анастасия, делая шаг в кухню. — Мы же говорили об этом, Зинаида Семёновна.
Свекровь резко повернулась, смерив невестку уничижительным взглядом:
— Ну конечно, как удобно! — Она театрально всплеснула руками. — И ямочки на щеках, видимо, тоже от прабабушки? А может, от соседа сверху?
— Мама! — рявкнул Антон, делая шаг к Зинаиде Семёновне. — Немедленно прекрати!
Анастасия почувствовала, как в глазах начинает щипать.
«Сколько ещё это будет продолжаться?» — мелькнуло в голове, когда она заметила в коридоре встревоженное лицо свёкра.
Анатолий Евгеньевич, привлечённый шумом, неуверенно переминался с ноги на ногу, явно не зная, стоит ли вмешиваться в очередной семейный скандал.
— Зина, может, хватит? — негромко произнёс он, делая робкий шаг в сторону кухни. — Ты же видишь, до чего довела ребят своими фантазиями.
Зинаида Семёновна мгновенно развернулась к мужу:
— Ах, так ты тоже на её стороне? — В её голосе звенела сталь. — Что ж, неудивительно! Всегда был мягкотелым!
Анастасия переводила взгляд с одного участника конфликта на другого, чувствуя, как внутри нарастает паника.
«Почему? Почему она так уверена, что Наташа — не дочь Антона?» Эта мысль, словно заноза, ковыряла сознание.
Внезапно Наташа разразилась громким плачем. Этот звук, казалось, вывел всех из оцепенения.
— Вот видишь, до чего ты довела ребёнка своими истериками! — выпалил Антон, бросаясь к жене и дочери.
Зинаида Семёновна поджала губы.
— Нянчись, нянчись с чужим ребёнком, — процедила она сквозь зубы. — Потом не жалуйся.
Анастасия, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, повернулась к мужу:
— Антон, пожалуйста, давай уйдём в нашу комнату.
Он кивнул, обнимая жену и дочь, и они направились к выходу. Проходя мимо Анатолия Евгеньевича, Анастасия заметила в его взгляде что-то странное — смесь сочувствия и… вины?
Весь вечер Анастасия просидела возле кроватки ребенка. Антон мерил шагами комнату, то и дело взъерошивая волосы — жест, выдающий крайнюю степень его раздражения.
— Это переходит все границы, — процедил он сквозь зубы. — Мама совсем с катушек съехала со своими подозрениями.
Анастасия подняла на мужа усталый взгляд:
— Антош, а почему она так уверена? — В её голосе сквозила неприкрытая тревога. — Может, есть что-то, чего мы не знаем?
Может кто-то ей сказал? Откуда-то же она должна была взять эту идею.
Он резко остановился, уставившись на жену с изумлением:
— Ты что, серьёзно? — Его брови взлетели вверх. — Кому это вообще могло понадобиться?
Анастасия поспешно замотала головой, чувствуя, как к щекам приливает кровь:
— Не знаю! Просто… — Она запнулась, подбирая слова. — Её уверенность пугает меня. Словно она знает что-то такое, чего не знаем мы.
Антон тяжело опустился рядом с женой, обнимая её за плечи:
— Настя, родная, выброси эту чушь из головы. Мама всегда была… эксцентричной. — Он невесело усмехнулся. — А с появлением Наташки и вовсе крышей поехала. Ревнует, наверное.
Анастасия прильнула к мужу, вдыхая знакомый запах его одеколона. На миг ей показалось, что всё будет хорошо.
— А твой отец? — тихо спросила она. — Ты заметил, как он смотрел?
Антон нахмурился:
— Какой взгляд?
— Будто он знает что-то… — Анастасия замялась.
— Брось, — отмахнулся Антон. — Отец просто не хочет связываться с мамой, вот и мнётся, как половая тряпка.
Анастасия вздрогнула от резкости его тона. Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов на стене.
— Знаешь, — наконец произнесла Анастасия, — может, нам стоит сделать тест на отцовство? — Она почувствовала, как Антон напрягся. — Просто чтобы заткнуть твою маму раз и навсегда.
Антон отстранился, вперив в жену недоверчивый взгляд:
— Ты это сейчас серьёзно? — В его голосе звенела обида. — Ты правда хочешь, чтобы я доказывал, что Наташка — моя дочь?
— Нет, нет! — Анастасия в отчаянии схватила мужа за руку. — Я просто подумала, что это заставит Зинаиду Семёновну успокоиться. Раз и навсегда.
Антон вырвал руку:
— Значит, ты готова унизиться перед ней, лишь бы доказать очевидное? — Он покачал головой. — Нет уж, увольте. Я не собираюсь потакать её безумным фантазиям. Пойду пройдусь, проветрю голову.
Хлопок двери эхом отозвался в груди Анастасии.
«Ушёл. Опять», — промелькнуло в голове, когда в комнату бочком протиснулся Анатолий Евгеньевич.
Его виноватый взгляд словно просил прощения за весь мир.
— Настенька, — начал он, теребя пуговицу на рубашке, — ты уж прости нас. Зина она на взводе была. Давление у нее подскочило. Сейчас таблетку приняла, прилегла.
Анастасия кивнула. Свёкор присел на краешек кровати, и та жалобно скрипнула под его весом.
— Слушай, у меня ведь в выходные день рождения, — он попытался улыбнуться, но вышло криво. — Может, составишь меню? Грибочки сделаешь свои фирменные? А Антон… — запнулся, — со мной в магазин съездит.
«Делает вид, что все хорошо», — подумала Анастасия, но вслух произнесла:
— Хорошо, Анатолий Евгеньевич. Я займусь.
Дни до праздника пролетели в суматохе приготовлений. Анастасия с головой ушла в заботы, стараясь не думать о недавней ссоре. Антон помогал отцу с покупками, и казалось, буря миновала.
Но за праздничным столом иллюзия благополучия разбилась вдребезги.
— А теперь — за внучку! — провозгласила Зинаида Семёновна, поднимая бокал.
Её глаза блестели, как начищенные пуговицы. — За Наташеньку, которая так неожиданно осчастливила нашу семью.
Тишина обрушилась на стол, как снежная лавина. Анастасия почувствовала, как лёгкие сжались, отказываясь дышать.
«Господи, неужели опять?» — пронеслось в голове, когда Антон процедил сквозь зубы:
— Мама, мы же договаривались.
— О чём, сыночек? — Зинаида Семёновна изобразила удивление. — О том, что будем притворяться? Делать вид, что эта девочка — твоя дочь и наша внучка?
Внутри Анастасии что-то оборвалось. Она вскочила, чувствуя, как кровь стучит в висках:
— Всё, хватит! Я готова на тест. Прямо сейчас. Чтобы закрыть этот вопрос навсегда.
— Настя, не надо, — Антон схватил её за руку. — Я не позволю тебя унижать. И я отказываюсь что-либо сдавать!
— Да, не надо, — неожиданно подал голос Анатолий Евгеньевич. Все повернулись к нему, как по команде. — Давайте лучше я сделаю тест. Чтобы подтвердить, что Наташа — моя внучка.
Лицо Зинаиды Семёновны стало белее скатерти.
— Толя, ты что… — её голос дрожал, как осиновый лист. — Зачем?
— Затем, Зина, — тихо, но твёрдо произнёс Анатолий Евгеньевич, — что пора прекратить этот фарс. Хватит лжи.
Ну, так как? Что если я сдам тест, и девочка окажется твоей внучкой?
— Не окажется! Она не может ею быть! — выкрикнула Зинаида Семёновна.
И тут же, словно испугавшись, прикрыла свой рот рукой. Но был поздно. Слова уже сказаны.
— Да, не может, — грустно произнес свекор. — И я знаю почему.
— Папа, о чём ты? — Антон переводил растерянный взгляд с отца на мать.
— Откуда? — в один голос с сыном воскликнула Зинаида Семёновна.
Анатолий Евгеньевич глубоко втянул воздух:
— Потому что Наташа действительно не моя внучка. Но не потому, что Настя кому-то изменила. — Он посмотрел прямо в глаза Зинаиде Семёновне. — А потому что ты, Антон, не мой родной сын.
Мир вокруг Анастасии закружился. Зинаида Семёновна рухнула на стул, спрятав лицо в ладонях.
— Как это понимать? — прошептал Антон голосом.
— Твоя мать была беременна, когда вышла за меня замуж, — продолжил Анатолий Евгеньевич. — Я знал… Знал, что ты не мой сын. Потому что я бесплоден. — Он горько усмехнулся. — А вот Зина не знала. Вот такой поворот судьбы.
У Анастасии в голове не укладывалось. Вот это новости! Как будто в сериал попала. Она вцепилась в спинку стула, пытаясь удержаться в реальности.
— И ты всё равно меня воспитывал? — голос Антона дрожал, как натянутая струна.
— Да, сынок. Воспитывал и любил тебя, как родного. Потому что ты и есть мой сын.
Зинаида Семёновна подняла заплаканное лицо:
— Толя, прости. Я не знала, как сказать. А потом родилась Наташа, — она всхлипнула. — Я испугалась. Опять вспомнила молодость. Она мне казалась то похожей, то не похожей. Я словно с ума сошла.
Вдруг из детской донёсся плач Наташи. Этот звук, такой знакомый и такой неуместный сейчас, вырвал Анастасию из оцепенения.
— Я пойду к ней, — пробормотала она, бросаясь к двери, — извините.
Выходя, она услышала тихие слова Антона:
— Папа, ты всегда был для меня отцом и всегда будешь им.
Автор: Анастасия М.
