Мама, потерпев оглушительное фиаско, притихла и уже не вступала в полемику с дочерью. И уж, тем более, не называла ее Маняшей. Но на свадьбу ее, все равно, не пригласили, наврав, что она больна: ни жених, ни невеста не горели желанием там ее видеть.
— Маняша, у меня к тебе есть важный разговор!
Машу передернуло: сколько раз она просила не называть ее так!
Но мама, воспитанная в духе строителей коммунизма и свято чтящая традиции, обожала дедушку Ленина, который в детстве обожал бегать в валенках по ледяной горке, если верить стишку.
А его сестру, Марию Ильиничну, звали в дружной Ульяновых семье Маняшей.
Маша Воронкова была в семье поздним ребенком. Родители и потенциальные бабы с дедами уже отчаялись понянчить внуков, когда родилась она: поэтому радости не было предела!
И все стали жить для человека и во имя человека: этим человеком была дочка, которую назвали Марией.
Девочка росла и радовала родителей, ностальгирующих по недавнему прошлому. Поэтому, ее воспитывали по-старому: соблюдение режима дня, активные прогулки на свежем воздухе, просмотр старых мультиков и чтение Барто, Заходера, Чуковского, Маршака и папы-Михалкова.
И, хотя многое уже в сегодняшнее время приобретало второй, скрытый и не всегда хороший смысл, как это, например: резиновую Зину купили в магазине — да, это начало детского стишка! Но, в общем и целом, воспитание было качественным, что и говорить.
Маше нравилось быть центром Земли и пупом вселенной. А воспитание, отличающееся от современного, ее нисколько не напрягало: у девочки был очень спокойный характер.
И пока ее сверстники зависали в телефонах, она с удовольствием читала про Ассоль, серебряные коньки и детей подземелья. И смотрела старые сказки про Марью-искусницу и огниво.
Время шло, дочка с золотой медалью окончила школу и поступила в ВУЗ, который ей выбрала мама – папы к тому времени уже не было: самый лучший и престижный — у доченьки должно быть все самое лучшее.
Время близилось к окончанию института, когда девушка влюбилась: избранником оказался молодой человек, с которым она познакомилась на Дне рождения у общих знакомых.
Михаил сразу приглянулся девушке: он выгодно отличался от всех ее знакомых молодых людей.
Во-первых, он был неглуп и обладал достаточно глубокими знаниями «по всем предметам».
Особенно, Маше понравилось то, что он знал многие цитаты из основных литературных произведений, которыми не владела сегодняшняя продвинутая молодежь: значит, он любил читать – а это в семье девушки приветствовалось.
У молодого человека было отличное чувство юмора, и он мог легко поддержать разговор: это тоже было немаловажно. Они протанцевали весь вечер. Точнее, проговорили, танцуя.
И кавалер проводил симпатичную барышню до дома: ему тоже понравилась несовременная девушка, выгодно отличающаяся от остальных отсутствием макияжа, наклеенных ресниц и надутых губ. И молодые люди стали встречаться.
А потом между ними произошло ЭТО: у Юрия уже была своя квартира, полученная в наследство от бабушки – небольшой хрущевский «бабушатник», как принято говорить.
Там все пока осталось, как при бабуле, но это ребятам нисколько не мешало: есть крыша над головой и ладно!
Позже, когда они поженятся – а это обязательно произойдет – предполагалось сделать качественный ремонт и обустроить все по своему вкусу.
Было решено, что пора познакомить будущего мужа с родителями: это предполагалось сделать в ближайшую субботу.
— Маша, ты слышишь? Я хочу тебе кое-что сказать!
— Я слышу, мамочка просто задумалась!
Маша, действительно, задумалась о том, как бы половчее сообщить маме о замужестве и о том, что в субботу придет знакомиться Юрка: как и все матери, мама хотела подобрать единственной дочери блестящую партию. А у Юры, кроме «бабушатника», ничего не было.
— Тебя в субботу приглашают на концерт! – безапелляционно произнесла Лилия Ивановна.
— Кто? – удивилась девушка: это были «новые новости».
— Сын моей коллеги! – мама интригующе посмотрела на Машу. – Между прочим, очень перспективный молодой человек. И очень привлекательный внешне – эдакий мачо!
И тут девушка, которая считалась очень послушной и не перечила родителям, выполняя все их требования, отказалась, что было неожиданно:
— Я не смогу!
— Это почему? У тебя же в выходные не бывает занятий!
— Но в моей жизни может происходить что-то еще, кроме учебы: я, ведь, совсем взрослая, мамочка! Или ты не заметила?
— Да заметила я все, заметила! И вижу, что ты стала невестой. Поэтому, ищу тебе достойную пару: думаю, Вадик подойдет. Это – отличная партия! Так что, готовь праздничный прикид, моя милая: потом зайдете к нам попить чаю.
И мама удовлетворенно улыбнулась, даже не заметив, что употребила непривычное для себя слово прикид: пока все складывалось отлично.
Коллега по работе пожаловалась, что сыну не повезло с женой – недавно развелся. И показала фотографию очень симпатичного мужчины:
— Вот, посмотри! И красавец, и умник, и богатый — все при нем. К тому же, имеет свою строительную фирму и не имеет вредных привычек.
И спросила:
— У тебя нет на примете подходящей девушки из хорошей семьи? А то он так расстроился после развода, что решил больше не жениться. А мне жалко: такой парень пропадает!
О причине развода коллега не сообщила, но уже и так было ясно, что виновата жена: или оказалась неместной, или неделухой, или наставила рога.
И Лилия Ивановна согласилась познакомить детей. Тем более, что вечером сын заехал за мамой-сотрудницей, и Лиля смогла убедиться, что та не соврала: красавец сын сидел за рулем роскошной машины.
— Но у меня уже есть жених, и я как раз сегодня тебе хотела об этом сказать, — осторожно произнесла дочь. — Поэтому, никуда я в субботу не пойду и ни с кем знакомиться не буду.
И тут мама, забыв, что бывшие члены партии Ленина все, как один, культурные и воспитанные люди, заорала. Именно заорала, и это было мерзко и неожиданно.
Она орала, что этого не допустит – хотя Юру совершенно не знала. Что это произойдет только через ее тр.уп. И что бунта на корабле она не потерпит: поэтому, как сказала, так и будет.
И тут Машка смалодушничала и промолчала, надеясь, что до субботы из мамы выйдет пар, как из носика чайника. А жениху ничего решила не говорить: может быть, все образуется и обойдется.
А надо было поступить иначе: пойти и подать заявление в ЗАГС. А уже потом поставить мамочку перед фактом: ори, сколько влезет! Ведь первый звоночек уже прозвенел.
Но этого не произошло. Когда Лилия Ивановна, разозленная тем, что дочь не пошла в кино, увидела в прихожей улыбающегося Юрку с тортом и цветами, она сразу понесла с места в карьер, как породистая кобыла на скачках.
И выорала жениху, что не позволит дочери выходить замуж абы, за кого. И что тут много таких, у кого ни рожи, ни кожи, а они лезут со своим «сви.ным ры.лом в калашный ряд».
А еще, что у Маняши уже есть жених – очень перспективный молодой человек: вот за него она дочери разрешит выйти хоть сейчас!
Ошеломленный Юрка молча топтался в прихожей, и улыбка у него сменилась сначала недоумением, потом недопониманием – за что, собственно, женщина?Вы же совсем меня не знаете!
А потом негодованием и обидой на невесту: за все время она не сделала ни одной попытки остановить мать, а только молча стояла и смотрела в сторону, хотя бы просто могла сказать орущей мамочке: Заткнись! Но не сказала, значит, думала так же!
А Машка превратилась в покорную дочь, Маняшу, которая сделает так, как решила мама.
Молодой человек оставил букет и торт у зеркала, молча ушел и заблокировал свой телефон. В бабушкиной квартире больше не появлялся: там начался ремонт.
Машка металась, как тигр в клетке: как он мог так поступить? Да, мать, конечно, не права! Но с ней-то он за что так? И после месяца ожидания – Юрка не позвонил! – согласилась выйти за Вадима: назло тятьке уши отморожу.
Они уже начали встречаться, так – конфеты-букеты. И пока даже не целовались. Но кавалер поговаривал о женитьбе. И она решилась: тем более, что мама прожужжала ей все уши.
Когда принаряженный жених приехал за невестой, и они вышли из подъезда, выяснилось, что кроме свидетелей и родителей у машин его ждут еще два крепких молодых человека, которых никто не приглашал.
Сначала все наивно подумали, что это друзья жениха, и сейчас начнется какая-нибудь свадебная лабуда с выкупом и приготовились сыграть в игру: время до регистрации еще было.
Но это оказались вовсе и не друзья: понять это можно было по побледневшему Вадику, который сделал попытку убежать, как говорится, из-под венца.
Но крепкие хлопцы быстро его изловили.
Все насторожились, но тут один из качков повел себя, как профессиональный оратор и пояснил ошеломленной публике, чтобы она не пугалась: просто они приехали, чтобы получить карточный долг.
И назвал огромную по нынешним меркам сумму с уймой нолей: Вадик оказался даже не игроком, а игроманом.
И тут на Машку напал гомерический хохот или ржака, как принято сейчас говорить. И в этот хохот вылилось все: радость, что брак не состоялся — она, ведь, совсем не любила красивого Вадима.
Надежда, что еще не все потеряно: нужно тщательней искать любимого! И, конечно же, осознание высшей справедливости Всевышнего, существование которого отрицала мама: да, Бог все видит, хоть и нескоро скажет – так говорила ее старенькая бабушка.
Хорошо еще, что до ЗАГСа не доехали! Мама с дочерью поднялись обратно, а жениха куда-то увели: то ли в холодные казематы, то ли сразу на пустырь – их это уже не интересовало.
Позже выяснилось, что он не только игроман, но и алкаш, искусно скрывающий свое пристрастие: это поведала плачущая несостоявшаяся свекровь, не знающая, куда пристроить обо.лту.са сына.
А девушка стала искать и нашла своего Юрочку! О неудачной попытке замужества сообщать не стала: лишние знания умножают скорбь. И, оказалось, что он ее ждал, будучи уверенным, что Маша обязательно вернется, даже вопреки воле матери.
Квартира бабушки была отремонтирована, кольца были куплены, оставалось приобрести платье невесте. О том, что у нее оно уже есть, девушка тоже промолчала: зачем нервировать зря?
К тому же, жених хотел выбрать все на свой вкус. Поэтому то, несчастливое платье, успешно продали на одном из сайтов. Хотя, наоборот: счастливое – ведь, в результате, все устроилось, как нельзя лучше.
Мама, потерпев оглушительное фиаско, притихла и уже не вступала в полемику с дочерью. И уж, тем более, не называла ее Маняшей. Но на свадьбу ее, все равно, не пригласили, наврав, что она больна: ни жених, ни невеста не горели желанием там ее видеть.
Все время перед бракосочетанием Лилия Ивановна и Маша практически не разговаривали.
Это был плевок в душу: то, что натворила она, как-то мамой уже забылось. А вот то, что ее не пригласили на свадьбу, было обидно. Хотя это было следствием ее безобразного поведения.
Поэтому, на свадьбе практически не было искрометных шуток про то, что зять готов взять, а теща – не овощ, а материальная помощь.
Единственная и любимая доченька уехала жить к мужу, и мама осталась одна. Теперь она часто думала, что всегда хотела сделать, как лучше. Но это не оценили и разозлились, хотя должны были простить пожилого человека: ее возраст уже приближался к шестидесяти.
И от этого ей было очень горько. А еще ей было горько оттого, что она не смогла крикнуть «Горько!» на свадьбе дочери: какая ужасная тавтология! И думается, многие с этим согласятся.
А потом мама, спустя какое-то время, решилась на настоящий поступок: она надумала признать свои ошибки и попросить прощения у зятя и дочери, а на подобное способен далеко не каждый. И это, несомненно, достойно уважения.
И они втроем «выкурили трубку мира» и выпили чай с тортиком: такой же тортик тогда принес несостоявшийся жених – это был любимый торт Маши. А потом все дружно простили друг друга: ведь худой мир лучше доброй ссоры.
А после ухода молодых Лилия Ивановна села вязать крохотные носочки: да, она скоро станет бабушкой! Но это уже будет другая история. И, конечно же, очень счастливая. Правда-правда!
