— А она меня просто выкинула на улицу. Вот прямо так, без ничего. Я только документы забрала.
— Ну, папаня отмочил, что и на голову не налазит! – выдала Марина.
— А папы опять дома нет? – спросила Марина, снимая куртку.
— Нет, доченька, на работе задержался, — ответила Анна Васильевна, — наверное, опять в район уехали с бригадой.
— А то там своих работников не хватает! – посетовала Марина.
За последний месяц, что она приходила к родителям в гости, отца не увидела ни разу. То он на работе, то в гараже, то с мужиками на рыбалке или на футболе.
— Доченька, так организация у них частная, — Анна Васильевна улыбнулась, но как-то напряженно, — откуда заказ придет, туда и едут.
— Он, как начальник, мог бы пораньше заканчивать!
— Не смеши! – отмахнулась Анна Васильевна. – Начальник с объекта съедет, работники устроят короткий день! Ты ж сама на психолога учишься, должна понимать.
— Я понимаю, что тут что-то не чисто, — заметила Марина, входя в кухню.
— Не придумывай, — сказала Анна Васильевна, — ужинать садись.
От Марины не могло ускользнуть, как напряглась мама. Может, она папу ни в чем и не подозревала, но то, что он в последнее время охладел к семье, не заметить не могла. И вот это волнение пробивалось наружу.
— А я бы, на всякий случай, покопалась в его телефоне, — как бы в пустоту проговорила Марина.
— Доченька, но это же некрасиво, — укорила Анна Васильевна Марину.
— Знаешь, мать, если там что-то назревает, лучше знать заранее. Если не физически, так хоть морально подготовиться.
Анна Васильевна снисходительно улыбнулась:
— Даже если отдаться волнам фантазии и предположить самое худшее, как не готовься, все равно не подготовишься. Это ты молодая, тебе ветер в перо, и ты с легкостью меняешь направление. А с возрастом это делать намного сложнее.
— И ты выбираешь неопределенность с нервотрепкой? – спросила Марина.
— Пусть и с нервотрепкой, но какая-то стабильность и определенность все же есть, — кивнула Анна Васильевна. – Ты вот на психолога учишься, вот и найди в умных книжках, как это называется.
— Я тебе без умных книжек скажу, что это идиотизм!
***
На глупый вопрос, кого Марина любит больше, маму или папу, она, не задумываясь, ответила, что любит маму. И не потому, что они обе девочки, а потому что папа сделал все, чтобы так вышло.
Егор Иванович хотел сына. Жил этой идеей с пятнадцати лет. А когда у него родилась дочь, а врачи еще огорошили, что вторые роды для его супруги будут фатальны, он чуть не развелся сгоряча.
Семья сохранилась, а вот дочку он практически не воспринимал.
***
— Вера, — Марина чуть не плакала, — он же ее на ровном месте уничтожает!
— Пассивная агрессия? – спросила Вера, которая училась с Мариной.
— Хуже! – Марина тяжело вздохнула. – Равнодушие! Она для него старается, с домашними делами не напрягает. Все его походы с мужиками пропускает мимо. А он, как истукан!
— Воспринимает, как мебель? – уточнила Вера.
— Ну, что-то в этом роде, — закивала Марина. – Больше всего боюсь, если они разведутся.
— А может, так лучше? – предположила Вера. – Чего друг другу жизнь портить? Возраст-то у них еще нормальный, можно счастье свое найти.
Марина выразительно посмотрела на подругу, говоря взглядом: «Подумала бы сначала!», а вслух произнесла:
— Ну, папа точно один не останется. У него характер такой, что не дай Бог каждому. А вот маме сложно будет. Она мягкая, неконфликтная, податливая. Для нее сам факт будет страшным ударом.
— Чем там страдать, так один раз можно удар и пережить, — сказала Вера. А подумав немного, добавила: — Слушай, а у тебя отец по возрасту подходит под кризисный период. Может ему мозги надо на место поставить?
— В смысле, кризис среднего возраста? – Марина решила уточнить.
— Ну, да! Лекция была в прошлом месяце. Мужикам чуть за сорок так крышу рвет, что они сначала жизнь ломают, а потом думают, зачем все это сделали. А поздно уже. Может и с папой твоим поговорить надо? Профессионально! И снимется вопрос нервотрепки.
— Вот завтра и поеду. У него выходной, а мама на сутках!
***
— Фрейдом тебя по Юнгу! – воскликнула Марина, войдя домой.
Папа по идее должен был сидеть в одиночестве, но то, чем он занимался, судя по звукам, предполагало партнера. А с мамой Марина созвонилась десять минут назад, та была на работе.
Марина смело открыла дверь в спальню родителей и произнесла:
— Полиция нравов! Всем оставаться на месте!
Ей, почему-то, показалось, что это будет смешно. Но смешно как-то не было.
— Ах ты, ко_бель! – воскликнула незнакомая девушка, выбираясь из-под папы. – Эта еще одна твоя?
Егор Иванович скатился с кровати, прикрываясь подушкой:
— Настя, не начинай! Это моя дочь!
— А-а, — протянула она, натягивая одеяло до подбородка, — тогда ладно. И вообще! Не могли бы вы освободить помещение? У меня множество дел, я практически везде опаздываю!
Марина вышла сразу, а через минуту, кутаясь в халат, ее настиг отец.
— Марина, тут такое дело, — он никак не мог завязать пояс, — совпало как-то. Чистой воды случайность!
— Я позвоню! – донеслось из коридора, и дверь захлопнулась.
— Твоя случайность тебе позвонит, — крикнула Марина в лицо отцу, увернувшись от его рук, выбежала на улицу.
А в голове проскочила совершенно несвоевременная мысль:
«Вот ты какая, паническая атака!»
Ее колотило, перед глазами все плыло, звон в ушах. И преследовало ощущение, что прямо сейчас она рухнет в обморок.
Кое-как доползла до соседнего двора, где опустившись на скамейку в беседке, начала звонить матери.
— Лучше сразу ей все узнать, пережить и жить дальше!
Анна Васильевна выслушала дочь, молча, а потом сказала:
— Доченька, — тяжелый вздох, — вот оно как бывает.
***
Вера, услышав историю, была более эмоциональна:
— Я думала, там кризис, а там самый примитивный коб_ели_зм! Я его еще защищала! Как же, отец подруги!
— Нет, ну у меня мысли были, — проговорила Марина, — но чтобы он приволок ее в нашу квартиру!
— А он у тебя, случаем, не д***чок? – спросила Вера. – Додумался же! Мужчины как-то изобретательнее должны быть. Прятаться, скрываться. А тут, ну вообще!
— А чего «вообще»? – спросила Марина. – Мать на сутках, я живу в квартире бабушки. А в то время, я должна была сидеть на лекциях.
— А соседи что? Ослепли все, что ли?
— Там всем на всех плевать!
Вера начала успокаиваться.
— Мама как?
— Попросила меня в это дело не лезть, мол, сами разберутся. Да попросила время, чтобы пережить.
— Хорошая у тебя мама, — проговорила Вера, — и вот даже поэтому ее жалко. Сама, все сама.
— А знаешь, вот хотела поучаствовать в выбрасывании его шмоток через балкон. А еще проораться на него. Мама сказала, что не надо. Какой-никакой, а для меня он все равно отец.
— По большому счету она права, — согласилась Вера, — это их личное дело. А твое дело – сторона.
— Не совсем, — возразила Марина.
— Но за них ты все равно права решать не имеешь. Тебе, как бы, и маме не следовало отца сдавать.
— А вот и нет! Следовало!
— Спорить не буду, — произнесла Вера, — сама так бы поступила. Марин, а я ж тебе новость сообщить забыла.
— Хорошую? – спросила Марина. – Плохих что-то больше не хочется.
— Даже не знаю, — Вера улыбнулась, — я к своему Вадику переезжаю. Его родители дали добро на брак.
— Я тебя, конечно, поздравляю, а меня ты, соответственно, бросаешь тут одну?
— Марин, не расстраивайся! – Вера обняла подругу. – Я всегда-всегда буду тебя любить! А если что, только позвони! Я как штык!
И обе понимали, что эти слова лишь дань традиции. Грустно расставаться навсегда, а иначе в жизни не бывает.
***
Марина закопалась в учебе настолько, что как-то выпустила из внимания историю с отцовскими похождениями. Как раз совпало с двумя неделями зачетов, так что Марина себя оправдала.
— Мамуля, ставь чайник! Я уже на подходе! С большим и вкусным тортиком! – Марина позвонила с остановки.
— Хорошо, доченька! – ответила Анна Васильевна.
— А это еще что за…? – войдя в квартиру, спросила Марина.
Это касалось и папиной куртки на вешалке, и его ботинок под зеркалом. Да и вообще в квартире ничего не изменилось.
— Мама, как это понимать? – возмутилась Марина. – У тебя что, совсем чувства собственного достоинства нет? Если сил выгнать не хватило, так я помогу! Ты не сомневайся! Ему же, если мозгов хватило сюда девку привести, так совести, чтобы самому свалить, явно не хватит!
— Мариночка, не все так просто, — проговорила Анна Васильевна.
— Мам, так и сложного ничего нет! Он плевать хотел на тебя и на нашу семью. Значит, выгнать его и пусть валит к своей этой, как ее там!
— Доченька, ну не надо так категорично, — Анна Васильевна вздохнула, — ты еще просто не понимаешь, как сложно прожив с человеком жизнь, вот так взять и все разрушить.
— Мам, так он уже разрушил! Уже!
— Марина, понимаешь, — замялась Анна Васильевна, — я смогла его простить. Тебя я не прошу, но я смогла. Тем более твой папа сказал, что это было помешательство какое-то. Недоразумение. И он пообещал, что это никогда не повториться.
— А ты поверила? – спросила Марина, поморщившись.
— Не сразу, — ответила Анна Васильевна, — но я очень хотела поверить. А твой папа изменился за это время. Стал мне комплименты говорить. Сам мусор выносить стал. Посуду моет.
— Ну-ну, провинившийся мужчина – самая полезная скотина в доме.
— Марина, нельзя же так о папе.
— Ладно, посмотрим, — согласилась Марина.
Внешне согласилась, не внутренне. Это еще хорошо, что папы дома не было. Вряд ли она смогла бы сдержаться.
***
Месяц прошел с того тортика, но Марина никак не могла себя заставить заглянуть к родителям в гости. С мамой, конечно, хотелось увидеться, а вот встретить отца желания не было никакого.
Вечер, сумерки уже сгустились, накрапывает тоскливый дождь. Дверной звонок вырвал из полудремы.
— Мама? – удивилась Марина, открыв дверь.
— Марина, можно я у тебя? – спросила Анна Васильевна, больше похожая на тень.
— Да, мамочка, заходи, конечно! – Марина проводила маму в квартиру и помогла раздеться. – Сейчас чайку согрею!
— Мне бы просто лечь, — прошептала она, пошатываясь.
— Да, мамочка!
***
— Доченька, — начала рассказывать Анна Васильевна утром, — меня выставили из дома.
— Это как? – Марина даже зажмурилась от шока.
— Очень просто. Пришла молодая девушка с полицией, показала документы, и меня попросили покинуть помещение. Наш папа подарил ей нашу квартиру.
— Это как? – Марина вообще ничего не понимала.
— У его родителей и у моих родителей было по квартире, — объясняла Анна Васильевна дочери, — в квартире папиных родителей мы жили, а эту сдавали, пока ты сюда не переехала. Так вот я была прописана тут, а папа там.
Соответственно, то была его квартира. Вот он ее этой Анастасии Степановне и подарил. А она меня просто выкинула на улицу. Вот прямо так, без ничего. Я только документы забрала.
— Ну, папаня отмочил, что и на голову не налазит! – выдала Марина.
— Мариша, я поживу тут с тобой, пока не сниму себе что-нибудь? – спросила Анна Васильевна.
— С ума сошла? Какое сниму? – Марина постучала кулачком по голове. – Вместе будем жить! Мы с тобой – семья!
***
Сколько раз Марина не порывалась съездить к папочке и устроить ему скандал по всем законам жанра, Анна Васильевна ее останавливала:
— Не надо, доченька!
— Ты что, и после этого его простить готова?
— Прощать тут смысла не имеет, — говорила Анна Васильевна, — а вот местью руки марать не стоит. Видела я эту его Анастасию и породу такую знаю. Как меня она выгоняла, так и его выгонит. Посмотришь!
И как в воду глядела. Года не прошло, и вылетел Егор Иванович из квартиры на улицу, ему-то идти было некуда.
Люди говорили, что по друзьям скитался, пить начал, с работы его уволили по статье. А может и пропал уже где-то, только это было никому не интересно.
Прощать не имеет смысла
Соавтор: Захаренко Виталий
