— Илюша, а где… — фразу она не закончила, так как любимый торт мужа точным баскетбольным приемом накрыл ее бессовестную физиономию.
Разноцветный крем застревал в длинных волосах разлучницы, сползал по рубашке.
Теплым летним вечером на лавочке у подъезда многоэтажного дома сидели две колоритные кумушки, своеобразное «справочное бюро» местного масштаба.
Они всегда выходили «подышать свежим воздухом», когда большинство жильцов возвращались к домашним очагам после трудового дня.
От их острого взгляда и аналитического ума, достойных лучшего применения, не ускользала ни одна деталь, по которой они могли составить полное представление об обстановке в семье, достатке и отношениях между домочадцами.
Вот и сейчас они оживились, наблюдая, как из подъехавшего черного авто солидный мужчина помогает выйти соседке с третьего этажа, за что-то благодарит ее и напоминает о завтрашнем совещании в администрации.
— Я помню, Евгений Васильевич, — отозвалась женщина, — до свидания.
— Хорошего вечера, Елена Михайловна! — попрощался мужчина, и машина скрылась за поворотом.
Елена поздоровалась с соседками и постаралась побыстрее пройти мимо придирчивого фейс контроля, чтобы избежать ненужных расспросов.
— Здравствуй, Леночка! Уж, какая красавица сегодня, как всегда, — запричитала тетя Дуся.
— Ну, как артистка! — вторила ей тетя Рая.
— И чего только ее мужику не хватает? И красавица, и, видать при должности, а он все на сторону смотрит, — пошипел комментарий за спиной Елены, сказанный тихо, но так, чтобы она услышала.
Слушать продолжение женщина считала ниже своего достоинства, постаралась отогнать мысль о поводе для такого замечания, но какой-то неприятный осадок все же остался и испортил настроение.
— О чем это они? — крутился в голове вопрос, пока Лена занималась ужином.
— Пустяки какие-нибудь. Наверное, в обед опять любезничал с этой толстушкой Маринкой с первого этажа.
Со мной так и поговорить вроде и не о чем. А с этой чирикают по полчаса, смеются над какими-то плоскими шутками.
Лена и Илья выросли в одном дворе, еще и учились в одном классе, и, кажется, знали друг о друге все, как близкие родственники.
Илья всегда был душой компании, любимцем девчонок. Его карие насмешливые глаза и бархатный голос, сопровождаемый тремя аккордами на гитаре, покоряли представительниц женского пола любого возраста.
Даже строгие учительницы едва сдерживали улыбку, делая ему замечания.
Он слыл хулиганом, даже однажды за что-то привлекался в детскую комнату милиции, но всегда защищал слабых ребят, а уж у девчонок не было более верного рыцаря, что придавало его образу характер благородного разбойника.
С Леной они были друзьями, и ни один озорник не смел даже дернуть ее за косичку, не говоря о более серьезных угрозах.
Он благодаря Лене окончил школу, так как добрую половину домашних заданий и контрольных она делала за двоих.
Эта дружба вызывала немалое беспокойство ее мамы. Особенно ее опасения усилились, когда к вчерашним детям пришла юность и подстерегала их новыми переживаниями.
Вера Игнатьевна ежедневно твердила Лене о девичьей гордости, о том, как следует себя вести с противоположным полом.
— Особенно с этим, — мама поворачивала голову в направлении дома, где жил Илья.
— Вот еще! А мне какое до него дело, — отвечала дочь, краснея, и изо всех сил стараясь не показать, что уже давно стала жертвой его карих глаз.
От Ильи она тоже тщательно скрывала свои чувства, и оставалась единственной непокоренной им крепостью.
После школы Елена окончила университет, стала экономистом. Илья отслужил в армии, устроился на работу в транспортный цех на заводе, где директором был Михаил Степанович, отец Лены.
Однажды Илье пришлось заменить его личного шофера в дальней поездке. В дороге они разговорились, и парень оказался не таким уж легкомысленным, каким представляла его супруга.
Директор предложил ему место своего ушедшего на пенсию водителя. Теперь Илье нередко приходилось бывать у них. Он даже заслужил благосклонность Веры Игнатьевны, и, конечно, часто виделся с Леной.
Девушка заметила, что старый друг детства уже не был лихим покорителем девичьих сердец, но и с ней он держал себя сдержанно и вежливо, как-то холодно.
Ее терзали догадки, что у него есть какое-то серьезное увлечение, и однажды она спросила его напрямик:
— Илья, скажи, у тебя есть девушка?
— Есть. Давно. Практически с детства. Только я для нее что-то вроде прислуги. Не решаюсь даже сказать ей о том, что она у меня есть.
— …рак ты, а не прислуга, — с нежностью произнесла Лена.
Вскоре они поженились. Илья был верным мужем и заботливым отцом двоих малышей.
Елена продвигалась по служебной лестнице. С помощью родителей они открыли небольшой автосервис, которым занимался Илья.
Несколько лет они были счастливой семьей на зависть подъездным сплетницам. И вот сегодня она получила от них первый укол в спину.
— А ведь правда, что-то происходит последнее время в нашей жизни, — думала женщина.
Весь текущий год она с головой ушла в работу и старалась не придавать значения происшедшим в муже переменам, но теперь задумалась об этом всерьез.
Он стал часто задерживаться. Безоговорочно доверяя ему во всем, она даже не подвергала сомнениям правдоподобность поводов.
Однажды посреди рабочего дня Елена вернулась домой за бумагами и застала его выходящим из квартиры соседки Марины, одинокой женщины, не отягченной моральными принципами.
«Помог ей кран починить», — объяснил муж.
Как-то нашла в машине классическую улику — губную помаду.
Он, как будто дразня ее, сказал: «Лю…вница забыла», хотя позже все-таки сообщил, что подвозил сестру.
Илья стал часто принижать ее достоинства в присутствии их друзей и знакомых, представляя это шутками.
Как-то в гостях за праздничным столом он расхваливал кулинарные способности хозяйки и перешел на другие ее достоинства:
«Да и сама ты, Танюша, такая аппетитная женщина.
Пожалуй, разведусь с Ленкой и отобью тебя у мужа!»
Не нравились Елене и отношения Ильи с ее подругой Ларисой, которая, конечно, сама провоцировала его, но он ничуть не сопротивлялся ее заигрываниям, граничивших с приставаниями.
Лариса часто засиживалась у них допоздна, а потом просила ее проводить.
Елена никогда не задавалась вопросом, почему Илья так долго не возвращается. То Лариса долго искала ключи, то надо было заехать в мастерскую что-то проверить, то встретил приятеля.
Память подбрасывала и другие сомнительные эпизоды, которым раньше Елена не придавала значения.
Сейчас они, как пазлы, складывались в очень неприятную картину. Надо было срочно разобраться с этой картиной.
Для этого нужно убедиться, что это не случайный узор калейдоскопа, а реальная угроза их семейному благополучию.
Впервые Елена усомнилась в надежности своего тыла и опоры, которой всегда был для нее муж.
«Что ж, не буду ждать, когда все разрушится, выясню, насколько все далеко зашло», — решила женщина.
Илье она ничего не сказала о своих переживаниях, а через несколько дней сообщила, что уезжает на неделю в командировку.
Казалось, что он расстроился, но потом предложил отправить детей к родителям.
Он в это время поживет на даче и займется починкой забора.
«Так время без тебя пройдет быстрее,» — объяснил свое решение Илья.
Два дня Елена действительно провела в деловой поездке. Вернувшись в город, она не стала заезжать домой, а сразу поехала на дачу, захватила продукты и любимый торт мужа в надежде, что ее подозрения были ошибкой.
Таксиста она попросила высадить ее, не доезжая до их дома, и пошла с бешено бьющимся сердцем по тропинке, которая вела со стороны леса к калитке на дальней стороне участка.
Одна секция забора действительно была разобрана, но работы в этот день, видимо, не велись, а работник был занят чем-то более интересным.
Звучала лирическая музыка, вился дымок мангала, пахло шашлыками.
Вдруг на крыльцо вышла Лариса в рубашке Ильи, под которой другой одежды не просматривалось.
— Илюша, а где… — фразу она не закончила, так как любимый торт мужа точным баскетбольным приемом накрыл ее бессовестную физиономию.
Разноцветный крем застревал в длинных волосах разлучницы, сползал по рубашке.
Подруга что-то верещала про то, что она не единственная его пассия, что они с Ильей давно в отношениях, что Елена слепая и не видит очевидных вещей.
Илья что-то говорил, пытался взять ее за руки, но она убежала, оставив его с Лариской, покрытой остатками торта.
Несколько дней Елена вместе с детьми провела у родителей, не отвечая на звонки мужа.
Вера Игнатьевна советовала разводиться, но дочь, несмотря на боль и обиду, не спешила принимать такое решение.
Когда эмоции немного утихнут, она хотела получить от мужа какие-то объяснения.
Что-то должно было спровоцировать такое его поведение после стольких счастливых, благополучных лет жизни.
Через несколько дней тяжелый разговор состоялся.
— Только не говори, что я не так все поняла, — предупредила Лена, — давай по-честному.
Если ты хочешь уйти, уходи, как мужчина, по-человечески. Я все пойму, если ты полюбил другую женщину.
Но ты же не мог полюбить всех, с кем ты изменял.
— А ты уже провела расследование?
— Какое расследование! О твоих похождениях знали все, кроме меня.
Наши друзья, твои слесари в сервисе. Оказывается, и мои родители были в курсе, даже старухи у нашего подъезда.
А я-то думаю, чего ты перед всеми выставляешь меня и хозяйкой плохой и женщиной холодной.
А ты, видимо, оправдывал свои измены, вроде искал счастья, ласки и понимания.
К своему удивлению, Елена услышала от Ильи упреки в свой адрес.
— Да. Искал понимания. Ты же, кроме своей работы, ничего не видела вокруг себя. Я для тебя был пустым местом.
В работе твоей ничего не понимаю, о моей ты ничего и не спрашиваешь.
Когда я в аварию в прошлом году попал во время поездки за оборудованием, позвонил сразу тебе, голос твой хотел услышать, а ты даже не дослушала.
Сказала, что тебе некогда, потом поговорим. А я тогда чудом жив остался.
Не за себя испугался, а за вас, что вы одни без меня остаться могли.
Что бы я для дома ни сделал, никакой реакции с твоей стороны.
Понравилось тебе или нет — не понять.
Был как-то в администрации по делам предпринимательства, ты вышла из зала заседаний с важными начальниками. На меня и не взглянула, мимо прошла.
Пыл Елены остыл. Упреки были справедливыми. Работа, работа… Живет рядом человек и живет. А чем живет, подумать некогда.
— А поговорить со мной об этом ты не пробовал? Я ведь тоже работать не для себя стараюсь. Или легче сразу в другом месте понимания искать?
— Пробовал поговорить с тобой, Лена, и не раз. Но мои проблемы казались тебе такими мелкими по сравнению с твоими, что разговор даже и не начинался.
Я даже рад, что на даче так получилось. Вскрылось все, как нарыв на одном месте.
Два года я не чувствую себя женатым. Отец-одиночка. Не любви я искал. Не люблю я никого, кроме тебя.
А эти женщины, кстати, радовались тому, что кран починил, мастеров для ремонта нашел, стройматериал подвез. Похвалят, доброе слово скажут.
— Не говори мне, пожалуйста, про этих женщин. Эта сцена с Лариской в твоей рубашке просто жжет все изнутри. Сердце сразу выпрыгивает.
— Ну, она-то получила свое, — Илья не удержался от смеха, вспомнив жалкий вид женщины с размазанным по лицу и волосам тортом, только что собиравшейся обольщать мужчину.
— Ты говоришь, я выставлял перед друзьями твои недостатки. Я хотел, чтоб ты обиделась, задумалась, что не так в наших отношениях.
Так тебе и на это было наплевать. Вот подруга твоя открыто вешалась на меня. Все ее поведение было белыми нитками шито. Тебе опять все равно.
Ведь я у нее тогда ни разу не оставался. Ходил под нашими окнами или в мастерской сидел один.
Думал, ты хоть заподозришь что-то, позвонишь или запретишь эти провожания.
Нет. Так и не дождался.
Думаю иногда, права была моя мать, когда говорила, что не по себе дерево рублю.
Я кто для тебя?
Отец твой, спасибо, в люди вывел. Только где мне тягаться с начальниками, которые на черных Мерседесах тебя подвозят.
Лена с удивлением посмотрела на мужа, и догадалась:
— Вот ехидны старые! Мне про твоих дамочек напели, а тебе про Мерседес? Нет, назло им не буду разводиться!
— А никто тебе развода и не даст! И бабки тут ни при чем.
— А чего ты тут прибеднялся по поводу своего происхождения, ловелас-неудачник? Я из-за тебя всю молодость страдала, пока ты со всеми девчонками с нашего двора не перецеловался. А ты опять за старое?
— Ни с кем я не целовался. Эти самые девчонки все сами и выдумывали, а я не отрицал, чтоб тебя позлить.
— Да уж, позлил ты меня на славу.
— Прости меня, Ленка. Не нужен мне никто, кроме тебя и детей. Только и ты уж про меня не забывай и поменьше работай.
— Я подумаю. Только как-то надо стереть воспоминание о Лариске в твоей рубашке. И на дачу я теперь долго не поеду.
Автор: Светлана
