Услышав о том, что к ней пришёл родной брат, Лариса поначалу не поверила. Откуда Олег мог знать о том, что она жива? Он вообще был в армии, когда Ларису забирали из дома. Наверняка мать сказала сыну тоже самое, что и Петру.
»КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ»
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
Поздно вечером, Лариса лежала в постели в ожидании матери. Тамара Игоревна ушла на очередное свидание, а старший брат Олег к тому времени уже проходил службу в армии.
Лариса почти уснула, когда услышала, как скрипнула дверь в комнату.
— Мам?! — негромко произнесла Лариса, а потом приподнялась с подушки, чтобы в темноте рассмотреть силуэт Тамары Игоревны.
Это была не мать. Перед Ларисой склонилась неизвестная женщина, лицо которой было перекошено от ненависти.
Девочка от беспомощности вскрикнула, а потом почувствовала резкую боль. Лицо как будто сначала онемело, а потом боль стала такой нестерпимой, что Лариса надрывно закричала.
В комнату влетела мать Петра, ахнула, увидев Ларису и ничего не успела сказать незнакомке, исчезнувшей в коридоре.
— Что она натворила? – причитала бабушка Ларисы, пытаясь отлепить руки девочки от лица. – Боже мой! Чем она в тебя плеснула? Кислотой что ли?
К счастью, это была не кислота, а банальный кипяток из чайника, гостеприимно заваренного хозяйкой дома.
Женщина, представившаяся Раисой и подругой Тамары, воспользовалась ситуацией, схватила на кухне стакан с кипятком, а потом влетела в комнату, в которой обитали Тамара с дочерью и выплеснула содержимое в лицо Ларисы.
***
Приехавшие врачи забрали Ларису в больницу, где девочка провела чуть больше недели. За это время мать ни разу не навестила её, а сразу после выписки Ларису отправили не домой, а в детский реабилитационный центр.
— Почему я здесь? – спросила Лариса, чувствуя нараставший внутри у_ж_ас.
Женщина, представившаяся директором центра, с сочувствием посмотрела на девочку:
— К сожалению, тебе придётся пока побыть у нас. Скорее всего твою мать лишат родительских прав, а сразу после этого ты отправишься в детский дом. Я могла бы тебя утешить и пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось, но твоя мать… В общем, она не противится этому.
Лариса ошарашено смотрела в доброе лицо женщины и понимала, что плакать нет сил.
За неделю, проведенную в больнице, она выплакала столько слёз, что сил на них уже не оставалось.
Тамара Игоревна не пришла к ней, она не беспокоилась о дочери, ей было всё равно. Это Лариса, в свои почти восемь лет, понимала чётко и ясно.
В реабилитационном центре было одиноко и тоскливо, но через две недели Ларису, едва успевшую привыкнуть к новой обстановке, снова отправили в другое место.
Детский дом был наполненный чужими людьми, детьми с искалеченными судьбами, недоброжелательными и несправедливыми по отношению к другим.
А какими ещё могли быть дети, которые пережили предательство, разочарование и отчаяние?
Ларисе они все напоминали маленьких зверят, запертых в одной клетке и не имевших возможности спастись.
Первое время Лариса ещё ждала свою мать, сильно скучала. Она надеялась на то, что Тамара Игоревна одумается и придёт за ней. И они обязательно будут счастливы.
Через полгода ожиданий, девочка смирилась со своей судьбой сироты. Она решила, что навсегда вычеркнет мать из своей жизни.
Рядом с ней были дети, чьи родители умерли, и от этого Ларисе было особенно обидно осознавать, что ей, имевшей живых мать и отца, приходилось находиться в а_ду.
— Лариса Попова, к тебе папа пришёл! – эту новость озвучила одна из воспитательниц, спустя полтора года после того, как Ларису оказалась в детском доме.
Девочка даже не сразу поняла, что обращаются к ней, она будто имя своё позабыла.
— У тебя папка есть? – удивленно спросила её приятельница Наташа, единственная девочка, с которой Ларисе удалось подружиться.
— Нет у меня папки. — хмурясь, ответила Лариса. — Это ошибка какая-то.
Выйдя в комнату для встреч, в которой Лариса не была ни разу за восемнадцать месяцев пребывания в детском доме, она остолбенела.
Перед ней стоял Пётр, тот самый человек, которого она когда-то называла отцом, и который пару раз дарил ей подарки: куклу и плюшевого медведя.
— Я нашёл тебя, я так рад! – воскликнул Пётр и расставил руки для объятий.
Но Лариса так и осталась стоять у входа.
— Ты чего, не рада?
— Забрать меня пришёл? – сразу же озвучила свой главный вопрос Лариса.
Для каждого ребёнка в этом месте было самым важным знать ответ на вопрос о том, когда он сможет покинуть эти угнетающие стены, похожие на тюремные.
Руки Пётр опустил, а вместе с ними и голову:
— А как я могу? Я же никто. В документах я тебе не отец, чужой человек.
— А мать? – спросила Лариса. – Почему она не забирает?
Петя тяжело вздохнул:
— Страшно сказать, дочка. Мать твоя думает, что ты умерла. От ожогов тех.
— Но я ведь жива! – Лариса подбежала к Петру и потянула его за руку, чтобы доказать ему свою реальность. – Я живая! Видишь? И на лице ничего не осталось! Скажи маме, пусть она меня заберёт!
— Я скажу, Ларис, — Пётр присел на корточки, внимательно вгляделся в лицо дочери, — передам ей. А знаешь, у тебя братик родился!
Лариса нахмурилась:
— Мамка родила?
— Нет… — он улыбнулся. — У меня сын родился. Я ведь женился. У меня семья теперь. Но я тебя всё это время искал, и вот, нашёл! Не верил я Томке, знал о том, что ты жива!
— Передай мамке, что я жива. Я жду её.
Больше Лариса отцу ничего не сказала. Ей было наплевать и на него, и на рождение очередного брата.
Девочку мучил вопрос: почему она, имея стольких родственников, вынуждена жить в детском доме?
С того дня она снова ждала мать. Должен же был Пётр передать её слова Тамаре, а та просто обязана была явиться в детский дом и забрать дочь.
Лариса была уверена в этом, только вот спустя несколько месяцев эта уверенность снова куда-то испарилась.
Лариса злилась на мать, а потом до неё дошло. Не Тамара Игоревна была виновата в том, что не приходила в детский дом, это Пётр просто не сказал матери о том, что её дочь была жива!
Осознание этого заставило Ларису смягчиться в отношении матери и снова ждать, на этот раз своего совершеннолетия…
Когда ей исполнилось шестнадцать, в детский дом приехал Олег. Услышав о том, что к ней пришёл родной брат, Лариса поначалу не поверила.
Откуда Олег мог знать о том, что она жива? Он вообще был в армии, когда Ларису забирали из дома. Наверняка мать сказала сыну тоже самое, что и Петру.
Олег возмужал, стал совсем взрослым. Обнял сестру, крепко прижал к себе, а Лариса долго плакала, уткнувшись в его плечо.
— Я так долго тебя искал! – сказал он. – Потратил кучу времени, ведь мать не говорила мне о том, в каком детском доме ты находишься.
Лариса изумленно уставилась на Олега:
— Она ведь не знает о том, что я жива…
— Знает, с чего ты решила, что она считает тебя умершей?
Лариса ошеломленно молчала. Тамара Игоревна была в курсе всего, но так и не приехала за ней. Снова волна обиды и разочарования захлестнула девушку…
С братом они продолжили общаться. Олег приезжал в детский дом регулярно. Привозил сестре подарки, а на выпускной купил ей красивое красное платье.
Про мать она больше не спрашивала, решив, что теперь точно никогда не подпустит к себе ни мать, ни отца, предавших её несколько раз.
Однако, желание взглянуть в глаза обидчикам заставили Ларису передумать. Сразу после выпуска из детского дома, девушка направилась не в свою собственную квартиру, а в город, где жила мать.
Тамара Игоревна вернулась из областного центра к себе, так и не найдя подходящего мужчину на роль мужа.
— Зачем ты к ней поедешь? – с негодованием в голосе спрашивал Олег. – Забудь о ней, вычеркни из жизни и живи дальше. Перед тобой целая жизнь, в которой не должно быть места лишним людям.
Но Ларисе нужно было разобраться. Она хотела взглянуть в глаза матери, увидеть в них вину, сожаление и попытку восстановить давно разрушенную связь с дочерью.
Теперь ведь Лариса была совсем другой: взрослой, самостоятельной, уверенной в себе. Она больше не была ненужной девчонкой, путавшейся под ногами у матери и мешавшей её личной жизни.
Подходя к дому матери, до последнего сомневалась в том, что поступает правильно. Но потом решительно позвонила в дверной звонок.
— Ты к кому? – Тамара Игоревна не узнала свою дочь.
Спустя одиннадцать лет, было неудивительно, что Тамара Игоревна не признала в незнакомой девушке свою дочь, которой она фактически и не интересовалась с самого её рождения.
— Мам, это я! — с вызовом ответила Лариса.
Она старалась разглядеть на лице матери хотя бы какой-то след радости или тоски.
— Мама? Какая я тебе мама? У меня сын только есть. – с гримасой раздражения произнесла она.
Холодок пробежал по спине Ларисы. Явно не такой реакции она ждала от матери. Ей хотелось видеть сожаление. Она надеялась, мать осознала вину. Но вместо этого, Тамара одарила Ларису ледяным равнодушием.
— Это я, Лариса… — зачем-то сказала девушка, хотя отлично понимала, что мать знает, кто перед ней стоит.
— Не знаю никакой Ларисы. Была у меня одна такая, только по документам она нынче мне чужой человек. Из-за этой дряни меня родительских прав лишили, выставили тв_арью последней, из города сбежать пришлось… И тебе хватило наглости явиться ко мне?
— Но ведь не я виновата в том, что тебя лишили родительских прав. — Лариса начала оправдываться. — Меня облила какая-то женщина кипятком, а я не знала об этом.
— У меня нет дочери! — сквозь зубы произнесла Тамара Игоревна и захлопнула перед носом Ларисы дверь.
Слёзы хлынули из глаз девушки. Мать ясно дала ей понять, что её не существует. Как не существовало все те одиннадцать лет, что Лариса провела в детском доме.
И никто не попытался её забрать, никому она не была нужна.
Лариса вернулась в областной центр, где ей от государства выделили скромную однокомнатную квартиру на самом отшибе.
Девушка часто вспоминала слова брата о том, что нужно было начинать новую жизнь, и именно этим Лариса решила заняться.
Она нашла работу, пошла в салон красоты на должность администратора. Умело работала с клиентами, хорошо справлялась с обязанностями, а о своём прошлом не вспоминала. Ровно до того дня, пока в их салоне не появилась она…
Та самая женщина, которая много лет назад плеснула в лицо Ларисы кипятком…
Продолжение…
