— Валера, я от тебя такой подлости не ожидала, — выговаривала Евдокия Валентиновна своему племяннику, — тебе что, было сложно помочь моей дочке?
Настенька захотела жильем собственным обзавестись. Знаешь же ведь прекрасно, как она старается, чтобы детей прокормить!
***
У Валеры вот уже последние пять лет было чёткое правило: никогда никому из родственников крупных сумм в долг не давать.
В молодости мужчина обжёгся – «вошёл в положение» двоюродного брата и его супруги, одолжил им три тысячи в валюте.
Достаточно большие деньги он так и не смог вернуть. Четыре года он регулярно о себе напоминал, напрямую задавал интересующий вопрос, но у родственников всегда находились отговорки:
— Валер, сын недавно родился, всё на него сейчас уходит. Нет сейчас денег. Потерпи немного!
— Валера, на хлебе одном сидим! Меня с работы сократили, по шабашкам бегаю, чтобы семью прокормить.
— Валер, чуть позже деньги отдам. Дело вот-вот раскрутится и я с тобой первым рассчитаюсь!
Валерий терпеливо ждал, а когда узнал, что должник купил собственную квартиру, поехал к нему ругаться.
Тут-то и открылась истинное лицо двоюродного брата:
— Чего ты пристал ко мне с этими деньгами? Не буду я тебе ничего отдавать, четыре года прошло, а ты всё никак не угомонишься.
Доказательства какие-то есть, что я у тебя вообще что-то занимал? Может быть, я расписку тебе писал? Нет? Нотариус как-то долг мой зафиксировал? Тоже нет!
Ну и всё, иди отсюда. И вообще дорогу забудь, ничего я тебе не должен!
Родственные связи тогда Валерию обошлись в три тысячи долларов. Мужчина подумал и решил, что легко отделался.
И с тех пор он никогда никому ничего не одалживал, за исключением сумм, с которыми был готов проститься навсегда. Как правило, не больше пятнадцати тысяч.
Тётка по материнской линии об этом прекрасно знала, но всё равно регулярно обращалась к Валерию за помощью:
— Валерчик, — звонила Евдокия Валентиновна племяннику из другого города, — как у тебя дела? Хорошо всё?
— Вашими молитвами, — отвечал мужчина, предвкушая слезливый рассказ, — подозреваю, что не просто так вы мне звоните. Что-то случилось?
— Ой, Валерчик, ты провидец настоящий! Случилось! Настенька моя с мужем развелась, ушла от него, ко.беля. Сил больше не стало его регулярные измены терпеть.
— Печально, — вежливо поддерживал разговор Валерий, — но такова жизнь. Теть Дуся, от меня-то вы что хотите?
— Понимаешь, Валерчик, ситуация у нас такая сложная, сейчас совсем туго с деньгами.
Настеньке с ребятишками жить негде, и я хотела бы тебя о помощи попросить. Не мог бы ты десять тысяч нам одолжить, чтобы Настенька могла у нас квартирку тут на окраине хотя бы однокомнатную снять?
Ну чтобы у детишек была крыша над головой. Не в подъезде же им жить!
— Теть Дусь, а чего вы их к себе не возьмёте? — задавал резонный вопрос Валерий.
— А у меня места нет, — тут же находила, что ответить Евдокия Валентиновна, — да и внучки-то у меня очень шумные, я их долго не выдержу.
Выручай, Валерчик, пожалуйста! В память о своей покойной маме — она всегда мне помогала!
Валерий вообще человеком был достаточно обеспеченным, десять тысяч для него особой роли не играли.
Тогда тётку он выручил, деньги своей двоюродной сестре на съёмную квартиру одолжил.
Евдокия Валентиновна долг всё же после нескольких напоминаний отдала и племянника укорила:
— Что же ты, Валер, вцепился в меня, как барбос, с этими деньгами? Живьём, можно сказать, из меня их выдрал!
— Теть Дуся, я так привык. Если обещают отдать, значит, должны отдать. Не люблю я людей, которые слова не держат. Вот если бы вы мне долг не вернули, я бы больше никогда вас не выручил.
— Да? — обрадовалась Евдокия Валентиновна. — Ну хорошо, буду иметь в виду, что к тебе за помощью всегда обратиться можно.
Валерий уже много раз пожалел о том, что вообще взялся помогать тётке и её семейству.
Про себя он Настю, свою двоюродную сестру, звал «тридцать три несчастья». У женщины действительно никогда ничего не складывалось, как-то не умела она строить свою собственную жизнь.
За что бы не взялась Настя, у неё не получалось. Замуж вышла за гулящего, ленивого неудачника, зачем-то родила от него трёх детей подряд.
Валерий однажды напрямую спросил у сестры, когда она обронила о том, что собирается за четвёртым:
— Насть, ты меня, конечно, извини за этот вопрос, но куда тебе четвёртый? Ты трёх-то не знаешь, чем кормить.
— Что ты, Валера, — обиделась Анастасия, — дети — это же большое счастье. Ну разве можно их не хотеть? Я вообще придерживаюсь поговорки «даст Бог зайку, даст и лужайку»!
Последний год этой самой лужайкой для Насти стал Валера. Практически каждый месяц двоюродная сестра или её мама звонили мужчине с просьбами «перехватить деньжат до зарплаты или пенсии»:
— Валерчик, — причитала Настя, — продукты закончились, представляешь? А до зарплаты ещё пять дней! Одолжи мне, пожалуйста, четыре тысячи, я тебе через недельку верну.
— Валер, — упрашивала Евдокия Валентиновна, — переведи, пожалуйста, Насте семь тысяч. У пацанов обувь совсем износилась.
Я вот Насте сколько раз говорила, чтобы она брала качественную. Да пускай она дороже один раз заплатит, но зато несколько сезонов прослужит.
А так что толку? Нахватает дешёвого и через месяц-два начинает плакаться, что туфли прохудились.
Валерий деньги давал в большей степени только из-за детей. Да и суммы, которые просили родственники в долг, никогда не превышали тот самый потолок в пятнадцать тысяч.
Мужчина и не предполагал, что семейство тётки обнаглеет и попытается сесть ему на шею.
Оказывается, эти мелкие просьбы были всего лишь прощупыванием почвы перед одним грандиозным событием.
***
Как-то рано утром Валеру разбудил телефонный звонок. Глянув на экран, мужчина вздохнул: опять тетка, и опять, наверное, с какой-нибудь мольбой о помощи!
— Валерчик, — бодро завела Евдокия Валентиновна, — а ты что, спишь ещё? Голос совсем сонный.
— Сплю, теть Дусь, восьмой час утра, воскресенье!
— А я к тебе за советом. Скажи-ка мне, дорогой, как в Москве обстоят дела с недвижимостью?
— В каком смысле?! — не понял родственницу Валерий.
— Ну квартиры-то продают?
— Естественно, продают. На каждом шагу. А вы что, в столицу податься решили?
— Да нет, мне-то куда! Настенька хочет в столицу переехать. Там у вас, говорят, и с работой попроще, и с зарплатами получше.
— Здесь, теть Дуся, жизнь дорогая. Вы что, из-за этой мелочи меня разбудили?
— Да нет, Валера, я по другому поводу. Снимать жильё дорого…
— Извините, теть Дуся, — перебил родственницу Валерий, — у себя принять Настю с детьми не могу. Я очень много работаю и дома люблю тишину.
— Да подожди ты, я не об этом я хотела тебя попросить. Можешь пойти поручителем?
— Куда? — не понял Валерий.
— Ну поручителем по ипотеке. Я же свою квартиру разменяла и дачу продала, два миллиона собрала.
Мы в интернете посмотрели – можно эти деньги использовать как первоначальный взнос, а там недостающую сумму банк оплатит.
Настенька сразу, как приедет, на работу устроится и будет деньги уже за собственное жильё платить.
Валерий проснулся моментально:
— Извините, теть Дусь, но даже не упрашивайте! Я никогда с кредитами не связывался и не планирую в это влезать.
— Валер, я же не прошу тебя кредит брать! Ты поручителем иди.
— Об этом не может быть и речи! Никто ипотеку не даст без справки с официального места работы.
Да и то, по-моему, там какое-то определенное время нужно отработать, чтобы займ получить.
До свидания, не беспокойте меня, пожалуйста, больше с этими просьбами.
***
Евдокия Валентиновна не звонила племяннику примерно недели две, видимо, разбиралась со всеми тонкостями ипотечного кредита.
Потом позвонила с новым предложением:
— Валерчик, — начала пенсионерка издалека, — мы ведь единственные родственники друг у друга со стороны твоей мамы остались. Ты же ведь не бросишь нас в беде?
— Если вы снова заведёте разговор о поручительстве, то я вам ещё раз повторю: я никогда…
— Да нет, я не об этом. Я тут подумала и знаешь, что решила? А давай ты на себя ипотеку возьмёшь?
Первоначальный взнос мы тебе дадим, банк уж точно не откажет — ты же предприниматель, деньги у тебя водятся.
А Настенька, как приедет, сразу же устроится на работу и вместо тебя будет кредит платить!
От просьбы тетки Валерий дара речи лишился:
— Да вы в своём уме? Зачем мне это нужно? Знаю я вашу Настю — мне придётся несколько лет этот кредит самому платить!
Квартира, конечно, после выплаты будет мне принадлежать, но вы же её обратно затребуете. Нет, я не хочу!
Мужчина Бросил трубку, но тут же перезвонила Настя:
— Послушай, Валера, у тебя совесть есть? Ты что, один хочешь хорошо жить? Неужели тебе помочь сложно, по-родственному, близким людям?
Я же не прошу тебя мне квартиру покупать, я сама буду за неё платить!
— Настя, тебе не кажется, что вы с мамой наглеете? Вы и так достаточно долго пользовались моей добротой, я всегда вам помогал по мере возможности.
— Валера, ты мужчина или нет? Неужели тебе детей моих не жалко? Ты когда-нибудь оставался без крыши над головой?
— Насть, в вашем городе за деньги, которые у вас есть, легко можно купить двухкомнатную квартиру. Покупай и живи спокойно, под крышей!
— Что в нашем захолустье делать? Здесь никаких перспектив нет.
В общем, так. Я где-то через недельку приеду, ты меня встретишь, поможешь найти квартирку, быстренько всё на тебя оформим и я потом за детьми вернусь.
Только Валера, пожалуйста, не подведи меня! Я заранее тебе сообщу о дате приезда.
Валерий звонок сбросил и неожиданно подумал, что номер теперь придётся менять.
Настя приехала через неделю, Валерий её многочисленные звонки проигнорировал, и родственница заявилась к мужчине в квартиру и обвинила в отсутствии совести:
— Что же ты, Валер, меня так подводишь? Я три часа простояла на вокзале, до тебя пытаясь дозвониться. Ты почему трубку так и не взял?
— Я тебе в прошлый раз всё сказал. Никакой ипотеки не будет! Мне не нужна лишняя квартира, одной достаточно.
Уходила Настя со скандалом, обещая ославить бессовестного Валерия перед всеми родственниками.
Позже с племянником попыталась связаться Евдокия Валентиновна, но трубку он не взял.
Номер всё же пришлось сменить. Родственники, желая высказать своё возмущение, названивали ему каждый день.
