— Но почему?
— Потому что…
— А куда?
— А куда хочешь. Как вариант, в цирк: показывать фокусы, как делать деньги из воздуха. Так что, забирай шмотки и удаляйся.
— Но это не по правилам!
— Зато по справедливости.
Дочка надрывалась, муж не реагировал: он лежал, закрыв глаза, в наушниках на диване.
Людмила вздохнула и закрыла ноутбук: она пыталась работать из дома…
— Зоя Ивановна, Люда выйдет? – на пороге мялся одноклассник дочери – Максим Арбелли.
У Макса была замечательная фамилия. Такие фамилии носят архитекторы, цирковые артисты и представителе богемы: Растрелли, Чинизелли, Жижетто и Катя Лель. Хотя, возможно, Катарина Лелли — на итальянский манер — звучало бы лучше.
Подобные фамилии навевали мысли о совсем другой жизни – той, где каждый день карнавалы, красивая музыка, кролики из пустой шляпы, яркий свет софитов и бесплатное шампанское на вернисажах.
Но родители юноши были обычными людьми, не имеющими у этому никакого отношения: мама – врач, папа – риэлтор.
— Люка, — крикнула мама в глубину квартиры, — к тебе пришел твой мальчик!
Сердце десятиклассника радостно екнуло: Твой мальчик… Это вселяло надежду: Если уж мама его признала…
Так запросто, Люкой, называл, в свое время, всем известную Людмилу Зыкину не менее любимый и известный Иосиф Кобзон. Почему? Сказать трудно.
Возможно, это было укороченное от Людка, звучавшее значительно приличнее.
Но часто домашние прозвища берутся просто с потолка: кусичка, зюзик или валиня. Да, валиня: так звали дома одну девочку, у которой «в миру» было вполне себе нормальное имя.
Красивая девушка в домашних шортах, открывавших ее стройные ноги, нарочито медленно вышла из комнаты:
— Ну, что тебе?
— Гулять пойдешь? – старающийся не смотреть на подернутую легким пушком ого…лен..ную кожу Максим сразу растерял всю свою смелость: он очень робел перед нравящейся ему Людой.
— Ну, не знаю, — протянула девушка: ей нравилось мучить первого отличника класса, за которым бегали все девчонки.
— Пойдем, а? — просяще протянул юноша.
И они пошли: стройная, высокая Людмила и крепкий, неказистый Макс, который был почти на полголовы ниже. И поэтому очень комплексовал по этому поводу. Хотя и пользовался вниманием одноклассниц.
Но ему нужно было внимание только одной – красавицы Люки — с нежной, бархатной кожей, роскошными волосами.
А девушке, казалось, было все равно. Хотя в юношеском возрасте красавиц раздражают и не такие, а даже менее значимые вещи.
Люде нравилось общаться с Максом: они с первого класса сидели за одной партой. Но только общаться – шутить, разговаривать и принимать помощь: кроме дружеских, других чувств она к нему не испытывала.
Чего нельзя сказать об юноше: он был давно и больно влюблен в симпатичную девчонку.
На выпускном вечере Максим впервые попытался поцеловать Люду, но она не согласилась: не для тебя эта роза расцвела!
Нет-нет, девушка не блюла себя: умри, но не давай поцелуя без любви и всякое такое! Просто друг был ей совершенно безразличен. К тому же, с друзьями целоваться не принято. Разве только в щеку, а Макс хотел в губы.
И тогда юноша как-то сник: до него стало доходить, что он «даром разбежался».
А потом он пропал. Да, пропал! Пришло время подачи документов в институт – они поступали в разные ВУЗы — и эта абитуриентская суматоха закружила обоих и потянула совершенно в новую жизнь.
Максим позвонил только один раз, чтобы поздравить Люду с поступлением. Возможно, нашел себе новую Богиню – на филологическом факультете, куда он пошел, было много девушек.
И тогда Люда почувствовала досаду. Правда, легкую, но это было реально возникшее по отношению к Максу определенное чувство: до этого девушке с ним было просто комфортно, а о его ощущениях по этому поводу она особенно не заморачивалась.
Время шло.
Иногда до нее доходили новости о бывшем кавалере. И она узнала, что он женился, а, спустя некоторое время, развелся – пара не сошлась характерами.
Сам Макс не звонил – как отрезало. Но это Люды уже не касалось: ум.ерла так ум.ерла. К тому же, близилось время защиты диплома и надо было позаботиться о поиске работы.
И тут ей крупно повезло: девушку пригласили сразу на руководящую должность в крупную компанию – у нее были очень хорошие оценки. Почему бы и нет? И в наше непростое время это было огромной удачей: хорошая зарплата, премии по итогам работы и медицинская страховка.
А если учесть, что к моменту окончания ВУЗа она получила от бабушки в подарок квартиру, а от папы с мамой иномарку, то становилось ясно, что Люду можно было считать богатой невестой.
И кавалеров в ее окружении была уйма – ведь Люда со временем еще больше похорошела. Но ее сердце ни к кому не лежало, хотя она бегала на свидания, целовалась и иногда вступала в эти самые ин..тим..ные отношения. Но все это было как-то несерьезно.
Зимой она решила пойти на вечер встречи выпускников: в их школе он всегда проходил в феврале.
До этого она ни разу там не была. Но близился юбилей – пять лет с момента окончания школы. И они с подругой решили посетить это замечательно мероприятие, обещавшее быть интересным.
Максима она узнала не сразу, так он изменился. На медленный танец ее пригласил красавец, выше девушки на полголовы, с накачанной мускулатурой и уверенным взглядом.
Лицо его покрывал легкий загар, который отличает кожу богатых и медийных личностей и навевает мысли об отдыхе на Мальдивах и Бали. А волосы выгорели и стали совсем светлыми.
Это был тот самый мачо, похожий на Дитера, который Болен, Дина Рида и всеми любимого всадника без головы.
— Ну, как ты Люка? – он назвал ее привычным именем, как будто они расстались только вчера.
— Всяко-разно! – ответила девушка одной из любимых фраз мамы.
— Главное, чтобы не заразно! – пошутил бывший кавалер и, как в многочисленных сериалах, заговорщицким тоном предложил:— А давай отсюда убежим!
И она, согласилась, почувствовав, как у нее необычно екнуло сердце, а душу неожиданно залила удивительная радость.
Это был совершенно другой Макс! Красивый, уверенный в себе и, видимо, набравшийся опыта.
И они убежали и долго бродили по улицам и говорили, говорили: ведь у каждого было, что рассказать.
А потом Макс попытался поцеловать девушку, и на этот раз она уже не отвернула голову: ей и самой этого захотелось.
И, не известно уже, кому больше: да, Люда почувствовала, что начинает влюбляться в своего старого друга, как говорится, с первого взгляда.
И они стали целоваться, прислонившись к кому-то столбу: долго и по-взрослому – когда вместе с поцелуем тебе переливается от партнера удивительная энергия, уйма адреналина и заполняющее организм огромное… желание.
А потом поехали к Люде, что было естественно. И Макс остался у нее на ночь – назавтра был выходной: дело происходило в субботу.
К тому же, оказалось, что «до пятницы он совершенно свободен», как Пятачок из любимого всеми фильма про Винни Пуха.
Ведь торопиться ему было не к кому — своей семьи у него не было.
— Никому я не нужен! – сказал улыбающийся Макс, но по его тону было ясно, что это ему никто не нужен.
И Люда страшно захотела стать нужной ему, этому белозубому красивому мужчине, оказавшемуся внезапно ей очень дорогим. И предложила переехать к нему насовсем. А он согласился: ведь первая любовь не ржавеет!
Позже оказалось, что и работы у мачо нет: не нашлось ничего достойного! Ты, понимаешь, зая, везде хотят, чтобы я вкалывал за пятьдесят тысяч!
И Людочка, конечно же, его понимала: ну не идти же коря..читься за копейки! Тем более, что у нее-то денег было достаточно, чтобы закрыть все их насущные потребности.
И они стали жить вместе, наслаждаясь обществом друг друга.
Макс оказался очень неприхотливым в быту и умелым лю.б.ов.ником. И, при мысли, что она, по своей глу.пости, могла всего этого лишиться, Люда испытывала настоящий ужас.
Ей хотелось орать в голос и кидаться чем-нибудь из сервиза, чтобы заглушить душевную боль: Люда страшно ревновала Максика.
А он совершенно об этом не догадывался, впрочем, не давая никаких поводов для ревности: мужчина почти все время проводил дома, ведь сейчас в интернете можно было найти уйму интересного!
К тому же он был заядлым футбольным болельщиком и часто смотрел повторы матчей: Макс даже откуда-то притащил набор кружек с портретами известных футболистов – дескать, купил на барахолке!
Ну, и, конечно, он искал работу, хотя денег им хватало: кроме зарплаты Люды, свекры выделяли любимому сыночку небольшую сумму на «прокорм души».
Утром любящая жена уходила на работу, а он оставался «на хозяйстве». Но, естественно, ни о каком хозяйстве речи идти просто не могло: не царское это дело!
Тем более, что качественная еда всегда была приготовлена — Люка оказалась хорошей хозяйкой и старалась обеспечить мужу максимум комфорта. Да, мужу: пока гражданскому, но потом-то они обязательно поженятся!
А вечером, по пути домой, девушка успевала прихватить в магазине кое-что из еды: еду назавтра она готовила после ужина, а любимый человек в это время рассказывал ей новости.
Новости были, практически, одинаковыми: как ему не понравилось очередное собеседование и он ловко отшил этого зарвавшегося работодателя.
А она смотрела на любимое лицо, пылающее благородным негодованием, и думала, что ей очень повезло: такого парня отхватила!
Иногда муж выбирался в магазин, и тогда, в числе прочего, приносил нное количество пачек заграничных си.гар.ет и любимый напиток всех мужчин.
— Да, я купил си.га.реты! Но должна же у мужика быть хоть одна вредная привычка! — остроумно парировал Макс в ответ на ее замечание о предупреждении Минздрава.
И она была вынуждена соглашаться со своим умным мужем: других пристрастий за ним не водилось, а небольшое количество пи.ва укладывалось в пределы нормы.
— Ну, что, пи.вка для рывка? — весело предлагал вернувшийся из магазина Максик, держа в руке открытую бутылочку пенного.
— Ах ты, рвач мой дорогой! – умилялась Люда, глядя на красивого мужчину. — И куда же ты все рвешься-то? Смотри, пупок развяжется!
— Ничего — мы привычные! – отвечал тот фразой, почерпнутой из какого-то классического произведения – филология давала себя знать! — и отхлебывал из бутылки, вкусно слизывая пенные усы.
А потом умиление стало потихоньку проходить, и стали возникать совсем другие чувства: а не направить ли эту неуемную энергию в другое русло? Ведь время шло, а работы у мужа по-прежнему не было.
К тому же, свекры как-то дружно стали прихварывать и вместе ушли на пенсию: Максим был поздним ребенком. И с его дотацией было покончено.
И, хотя денег, по-прежнему хватало, в душе у Люды поселилось неприятное чувство: ложечки нашлись, а осадочек остался.
Негатива добавляла мама, постоянно интересующаяся «вестями с полей», как принято было говорить при социализме:
— Ну, что, как там твой фа…кир? – ехидно спрашивала женщина.
— Почему сразу фа…кир? – недоумевала дочь, обижавшаяся за гражданского мужа: слово сожитель ее душа категорически отторгала.
— А кто? Как еще назвать человека, который ухитряется жить без денег? Есть еще аль.фон.с – тебе что больше нравится? Это, кстати, ему подходит больше.
Но девушка начинала понимать, что мама-то права!
К тому же, Максим не спешил делать ей предложение. Вот это оказалось решающим в ее к нему отношении. Если бы он позвал замуж, Люда бы все ему простила.
Но Максика и так все устраивало! А возникшее у девушки чувство дискомфорта стало увеличиваться.
И тут приоритеты резко сместились: она забеременела! УЗИ показало, что будет девочка: срок был больше трех месяцев.
«Ну, теперь-то уж точно женится!» – подумала Люда, получившая результаты исследования: девочке был нужен отец.
Максим новости очень обрадовался, но предложения узаконить отношения от него не последовало. А первой заговорить об этом она постеснялась.
В положенное время у пары родилась симпатичная Янка: Люда ушла в декрет и жить стали на ее накопления – подходящей работы для мужа по-прежнему не было. Поэтому приходилось экономить.
Мама помогать с внучкой оказалась: у тебя уже есть один помощник – привлекай своего к***ля! Он уже яму в диване пролежал!
Но Макс как-то устранился, что ли. Максимум, что он делал – выходил гулять с коляской, помогал купать девочку и ездил за подгузниками. И все.
Ку.рить теперь мужчина стал меньше, и бутылочки пенного были практически исключены из меню: у него появилась другая доминанта – Макс стал заговаривать о каком-то футбольном матче. Который через несколько месяцев планировалось провести в соседнем городе.
Эта идея изначально не понравилась Людмиле. Какой матч? Она гон.обо.бит.ся с ребенком с утра до вечера, практически, без помощи, а тут он, вообще уедет!
Хотя, с учетом отсутствия помощи от мужа, резонно было бы его отпустить с друзьями на футбол – все равно пользы от него было, как от сами знаете кого молока.
Но это оказалось делом принципа. К тому же, было жалко денег: тысячи-то не хватит!
А деньги стали доставаться непросто: в числе прочего, Люда стала потихоньку пытаться работать из дому, пока дочка спала.
Поэтому, девушка была категорически против. А Макс неожиданно настаивать не стал.
И это оказалось очень приятно: неужели взялся за ум? И в душе затеплилась надежда.
— Ты почему купил эти подгузники?
— Других не было! Я все обошел – пришлось взять эти. К тому же, дешевле!
— Да, согласна: значительно дешевле. Но их в пачке меньше, к тому же, они пропускают воду! Поэтому, экономия выйдет боком!
— Ну не сердись, зая! – и Макс поцеловал ее в ушко так, как умел только он. И она перестала сердиться: ведь, в сущности, он был замечательный.
Прошла пара месяцев. А потом она нашла у мужа деньги. Это произошло совершенно случайно – ей и в голову даже не приходило искать у Макса заначку: откуда, люди добрые!
Сумма оказалась небольшой, но это были, видимо, заныканные деньги. Они лежали в жестянке, глубоко задвинутой в прикроватную тумбочку.
— Откуль дровишки? – поинтересовалась Людмила у вернувшегося из магазина мужа.
— Так это, я накопил!
— А с чего, стесняюсь спросить? Мама и папа тебя от груди давно отлучили, а сам ты не работаешь.
— Я экономил. Я же умею экономить!
— На чем? Неужели, на памперсах? – пошутила жена.
И это, к сожалению, оказалось правдой! Да, муж экономил на памперсах для дочки: игры были в разгаре, и футбольный финал обещал быть довольно интересным.
К тому же, туда собирались все его друзья. Поэтому к этому событию нужно было подготовиться заранее.
Все это сообщил радостный Максим, открывая очередную пивную бутылку. И это оказалось последней каплей.
— Собирай вещи! – бесцветным голосом сообщила Люда. – Ты уезжаешь!
— Спасибо, Люка! – неподдельно обрадовался муж. – Ты, все-таки, решила меня отпустить на чемпионат?
— Фигушки вашей Дунюшке! – произнесла девушка любимую присказку своей мамы. – Ты отстранен от игр!
— Но почему?
— Потому что продул последний матч с разгромным счетом и удаляешься с поля.
— А куда?
— А куда хочешь. Как вариант, в цирк: показывать фокусы, как делать деньги из воздуха. Так что, забирай шмотки и удаляйся.
— Но это не по правилам!
— Зато по справедливости.
Максим постоял немного, глядя на жену, но ничего не изменилось: в лице Люды не дрогнул ни один мускул.
И тогда он понял, что та не шутит.
— Ты меня гонишь?
— Просто я решила удалить тебя из своей жизни. Ведь из души я тебя уже давно убрала. Поэтому – дематериализуйтесь, господин Арбелли – это в Ваших же интересах!
И вышла из комнаты, давая понять, что разговор окончен. Только тогда мужчина пошел собирать вещи.
Макс вышел из квартиры, сел на ступеньку лестницы в подъезде и стал размышлять: получалось, что ему, действительно, забили гол.
Но, скорее всего, это был автогол. Поэтому нужно было жаловаться только на самого себя, а это всегда непросто.
И сделать это не может добрая часть мужского населения, что очень печально. Когда же вы научитесь отвечать за свои поступки, наши любимые кавалеры?
Идти Максу было некуда, а к родителям было стыдно. Но стыд не дым – глаза не выест. К тому же, при его умении экономить, он всегда мог выкроить из их пенсии себе на бутылочку любимого напитка.
А Люда стала жить с дочкой: только теперь ей вызвалась помогать мама. Ведь аль.фон..с, на помощь которого рассчитывалось ранее, сгинул, и Люка стала нуждаться в поддержке.
А ямку в диване они замаскировали новой подушкой.
Жаль только, что фамилию Арбелли девушке заполучить так не удалось. Ведь Люка Арбелли звучит довольно симпатично.
Почти так же, как Тутта Ларсен. Если только не читать это замечательное имя справа налево и не пытаться потом осмыслить прочитанное.
Автор: Ольга Ольгина
