— Егор, Даша, выходите, прабабушка Валя приехала!
Шестилетние двойняшки быстро и с нескрываемым интересом выбежали из своей комнаты в коридор. Они никогда в жизни не видели Валентину Дмитриевну, но знали, что ей уже 90 лет и она всю жизнь прожила в далёком селе, где вырос их папа.
Дети очень радовались приезду прабабушки, и она отвечала им тем же. Родители детей, Жанна и Виктор, с улыбкой смотрели на эту трогательную сцену. В тот момент они искренне думали, что пригласить бабулю в город посетить хорошего стоматолога — отличная идея. Тем более, что ни копейки денег на зубы она у них не просила, всё исключительно из собственных накоплений.
Прабабушку поселили в гостиной, где было всё готово для комфортной жизни, и договорились завтра же пойти на приём к знакомому хорошему специалисту.
Следующим утром, намного раньше субботнего будильника, Жанна проснулась от громких звуков, доносящихся с кухни.
Валентина Дмитриевна, привыкшая рано вставать у себя в селе, развела бурную деятельность на кухне. В большой кастрюле что-то кипело, на сковородке была приготовлена поджарка, а сама девяностолетняя бабушка выглядела бодрее сонной Жанны.
— Доброе утро… — растерянно сказала женщина.
— Ну вы и спите! — рассмеялась бабуля в ответ. — Ну, раз проснулась, давай помогай!
— Так у нас же курица со вчера оставалась…
— А, это? Да я её ночью ещё съела, не спалось мне с дороги.
— Ясно… — Жанна не нашлась, что сказать.
Судя по виду, в одной из кастрюль было картофельное пюре.
— Вкусное, с молочком, — похвасталась баба Валя.
— Ох… У меня непереносимость лактозы… У нас только дети молоко пьют просто так, — вздохнула Жанна.
— Какая ещё непереносимость? Да ты только попробуй! За уши потом не оттащишь!
Женщина вздохнула. Она понимала, что со старушкой спорить бесполезно. Надо просто потерпеть. Максимум пару недель — и бабушка отбудет обратно в село.
Но когда зубы старушки, которыми искренне восхищалась стоматолог, говоря, что мало кто в таком возрасте умудрился сохранить их вообще, были вылечены, и все гигиенические процедуры подходили к концу, баба Валя нечаянно села на свои единственные очки.
Двухчасовые причитания несчастной старушки закончились тем, что Жанна лично пообещала сводить её к окулисту, проверить зрение и приобрести новые очки.
Но приёма врача нужно было ждать почти неделю. «Ладно, неделя — не месяц», — подумали Витя и Жанна, тяжело вздыхая. Детям было проще, их комната была дальше всех от зала, где обосновалась старушка. А вот их родители каждую ночь слышали заливистый храп прабабушки — такой громкий, что заснуть под него было довольно сложно.
В конце концов, принято было решение сводить бабулю и к лору тоже, может подскажет что-то от храпа. Там выяснилось, что у Валентины Дмитриевны ужасные серные пробки и вообще проблема со слухом.
— Бабуль, что ж ты молчала? — спросил Виктор.
— Да как-то неловко было, — бабушка выглядела расстроенной.
— О здоровье надо заботиться, тем более в таком возрасте, — поддержала мужа Жанна. — Давайте подберём вам слуховой аппарат.
После этого детям было объявлено, что прабабушка Валя остаётся с ними до лета, то есть ещё пару недель. Егор и Даша переглянулись, но ничего не сказали. Бабушка всего лишь пару раз съела их зефир, выпила всю банку какао, а любимым правнукам каждый вечер предлагала кефир с сахаром, как она сама говорила, «чтобы лучше какать».
Бабуля между тем чувствовала себя как дома. Она буквально прописалась на кухне, куда теперь невозможно было попасть. При всей своей любви к приготовлению пищи, Валентина Дмитриевна совершенно не учитывала, даже мысли не допускала, что у всех могут быть разные вкусы. Сама она любила жирную жареную еду. Но Жанна всю жизнь кормила свою семью здоровой пищей, поэтому когда Егор и Даша первый раз попробовали жареные в свином сале котлеты вместо нежных тефтелек на пару, у мальчика было несварение, а его сестра весь день жаловалась на тяжесть в желудке.
— Плохие вы едоки, — смеялась прабабушка, наворачивая свои котлетки с жареной на сале же картошкой.
В ожидании слухового аппарата и очков по специальному рецепту (у бабули оказался астигматизм, один глаз видел, куда хуже другого) баба Валя попросила Жанну купить ей пряжу и крючок. В сломанных очках, практически наощупь, она с нереальной скоростью вязала салфетки — толстые, уродливые, напоминающие коврики под дверь. Эти свои изделия Валентина Дмитриевна раскладывала везде, и вскоре квартира стала похожа на классический бабушатник. Виктор и Жанна вздыхали, но, боясь огорчить престарелую родственницу, молчали. Всё равно скоро она уедет в своё село. Надо только немного потерпеть. Пару раз Жанна видела, как Егор сморкался в эти салфетки, и теперь её даже слегка мучила совесть.
Дождавшись, наконец, слухового аппарата и очков, Жанна на радостях купила тортик, чтобы отпраздновать окончание прабабушкиного лечения и её скорое отбытие.
Однако отбытие оказалось не совсем туда, куда должно было. Прямо за столом у Валентины Дмитриевны подскочило давление, и на вызванной в панике «скорой»бабуля уехала в больницу.
Весь вечер дома было тихо и неуютно. Все почему-то чувствовали себя виноватыми. Возможно, как раз потому, что втайне радовались предстоящему отъезду бабы Вали.
На следующий день Виктор поехал навестить родственницу. В больнице его успокоили: ничего страшного у старушки не произошло, но необходимо полное обследование.
— Значит, стационар? — спросил мужчина.
— Нет, к сожалению, сейчас свободных мест нет, привозите бабулю через месяц. А пока можно посетить врачей в поликлинике.
От этой новости Жанна чуть не взвыла. Но ей было совестно: нельзя же так со старушкой обращаться.
После больницы Валентина Дмитриевна стала очень словоохотлива. Весь день она вынуждена была молчать, ведь дома никого, кроме неё, не было. Но ближе к вечеру она поджидала свою жертву около двери, и тот, кто приходил домой первым, был обречён слушать истории прабабушки. Она следовала за жертвой по пятам, ведь понятие личного пространства было ей неведомо, и говорила она без умолку.
Так двойняшки узнали, что такое аборт (хорошо, хоть не поняли это толком), Виктор — про то, что его мама планировала выйти замуж за какого-то тракториста Кольку, а Жанна, которая честно пыталась пропускать весь этот словесный поток мимо ушей, просто ходила с больной головой из-за постоянной болтовни старушки.
Пока Виктор записывал прабабушку ко всем подряд врачам, наступило лето, и детский сад, в который ходили двойняшки, на неделю закрылся на ремонт. Жанна сначала обрадовалась: вот и пригодится баба Валя, с детьми посидит. Но уже через пару дней сначала Даша, а потом и Егор, начали проситься на дачу к родителям Жанны, хотя обычно они отказывались туда ехать, ведь там их приучали к труду, заставляли работать на огороде, помогать по дому и читать.
На вопрос, что случилось, дети сначала молчали, но потом неохотно признались, что уж лучше рвать сорняки на свежем воздухе, чем учиться вязать крючком, мыть унитаз, печь жирные оладьи и слушать странные непонятные истории.
Виктор и Жанна сами рады были бы сбежать на дачу, но работа не позволяла. Да и мало ли, что может сделать с квартирой энергичная бабуля. Додумалась же она как-то выпаривать мочу весь день. Они потом неделю окна не закрывали, пытаясь проветрить помещение, а баба Валя, попивая свою целебную жидкость, ещё и им попробовать предлагала!
В июле место в больнице все-таки появилось, и Валентину Дмитриевну положили на обследование на целых 10 дней.
Все выдохнули с облегчением. Ну после обследования-то бабуля точно уедет к себе??
Но не тут-то было. Оказалось, Валентине Дмитриевне нужен запас лекарств с собой, а некоторые из них доступны лишь под заказ, и ждать надо от недели до десяти дней.
Уже август на носу, а лета как будто и не было! Вся семья была измотана до предела. Они даже никуда не ездили на выходные, ведь как оставить старушку одну? Мало ли, что произойдёт.
Жанна начала намекать мужу, что он должен как-то разобраться с родственницей. Виктор, пытаясь уйти от неприятных разговоров, стал задерживаться на работе. Обстановка накалялась, и бабуля своей искренней жизнерадостностью лишь подливала масла в огонь. Последней каплей стало её заявление в середине августа, что теперь ей уже как-то и не хочется возвращаться в село, уж очень в городе удобно.
Виктор и Жанна тогда поругались первый раз за много лет. Просто никто из них не хотел быть тем человеком, который укажет загостившейся старушке на дверь.
И кто знает, чем бы всё это закончилось, если бы как-то раз после работы Жанна не стала невольным слушателем разговора соседки Инги с матерью по телефону. Женщины были в дружеских отношениях, поэтому соседка ей пожаловалась:
— Вот представляешь, я её зову приехать в город, на обследование, здоровье поправить, а она не хочет! Говорит, что жить одна в квартире боится. Но не с кем мне её поселить, я в командировках постоянно, сын в другом городе учится! Что делать, не представляю…
Квартира соседей и правда пустовала большую часть года. И Жанна, уже готовая посочувствовать Инге, вдруг, неожиданно даже для самой себя, сказала:
— А давай к твоей маме нашу бабу Валю подселим. Она как раз у нас гостит и в село возвращаться пока не планирует. Думаю, им весело будет вместе. Она у нас активная старушка.
Инга задумалась. Задала пару вопросов. И уже на следующий день позвонила Жанне, чтобы узнать, когда бабе Вале будет удобно заселиться.
Радости всей семьи не было предела. Но ещё больше радовалась Инга, ведь её мама мгновенно нашла лучшую подругу в лице Валентины Дмитриевны.
Таким образом, прабабушку «взяли в аренду» до весны.
А зимой, когда Виктор звонил кому-то из родни в том самом селе, он узнал удивительную историю. Оказывается, перед отъездом в город,прабабушка сдала свой дом какой-то семье на год!
— Так вот почему она не хотела уезжать! — рассмеялась Жанна, узнав об этом. — Время тянула!
— Это ещё не всё. Помнишь, мы всё время удивлялись, откуда у неё столько денег: и на зубы, и на аппарат, и на очки с лекарствами? Оказывается, в селе про прабабушкино состояние легенды ходят. Пенсия-то у неё немаленькая, там выслуга лет или ещё что, я не уточнял. И она умудряется почти всё откладывать на сберкнижку. Специально для этого раньше в соседний посёлок ездила.
— Так сколько же у неё денег… — пробормотала Жанна.
— Много. Возможно, даже на квартиру хватит.
Муж и жена переглянулись.
— Слушай, а может, не такая уж она и неудобная? Пусть остаётся,— предложила Жанна.
— У нас есть время обдумать это до весны, — ответил ей Виктор.
