-Это что?! Вадим, что это?! Ты…Ты… — Яна держала в руках белоснежную рубашку мужа, испачканную помадой. Ярко красным и дерзким пятном красующейся прямо на отутюженном воротничке. У Яны точно не было такой помады. Вообще она давно забыла, что такое макияж. И кроме гигиеничек, валявшихся вперемешку с детской присыпкой и остатков печенья в недрах ее сумки, у нее больше ничего не было. У нее и косметички то не было.
Яна держала в руках рубашку и ей почему-то казалось, что она каким-то образом попала в очень плохой и дешевый сериал с актерами непрофессионалами. Один из этих актеров — она. И она не знала, что ей делать дальше. Словно плохо выучила роль. То ли кричать, то ли выть, то ли волосы рвать… Вместо этого она вдруг начала смеяться, периодически переходя на истерическое хихиканье. И никак не могла остановиться. На что муж, пробормотав «дура набитая», ушел на кухню.
А ведь он не так уж и не прав! Конечно дура набитая! Она не видела то, что было у нее перед самым носом. Очевидные вещи… Или не хотела видеть?
…Их история знакомства и любви была проста и банальна, но от этого казалась Яне идеальной и надежной. Ведь все гениальное просто, так считала Яна. Они работали в соседних офисах. Познакомились в столовой для служащих, понравились друг другу. Потом была любовь, бабочки в животе, свадьба и ипотека…
Вадим очень любил детей и мечтал о наследнике. Яна относилась к детям намного спокойнее, поэтому восприняла эту новость без восторга. Ну, надо так надо. Дети, так дети. Но неожиданно нарисовалась проблема. Все оказалось не так просто. Яна не могла забеременеть. Ни сразу, ни через год.
Но, пройдя через обследования, разных врачей и кучу процедур, они наконец то достигли цели — через два года Яна родила сына! Но к этому счастливому событию добавилось побочное явление— лишний вес. Яна сильно поправилась, будучи беременной, а родив, набрала еще больше…
Сначала муж ласково подшучивал над ней, называя булочкой и плюшечкой, но через время шутки его стали злее, насмешки презрительнее. Через год после рождения сына, он уже не стеснялся называть ее хрюнделем и свиноматкой, жиртрестом и жиробасиной… Отношения, естественно, стали портиться. И в конце концов сошли на нет. Вадим пропадал на работе, а придя домой они молча ели на холодной кухне и ложились спать, отвернувшись друг от друга и укрывшись каждый своим одеялом. Общими темами были разговоры про ребёнка, еду и счета.
Надо отдать должное, Вадим обожал сына и помогал его воспитывать. Он играл с ним, переодевал, кормил. Вставал ночью, носил на руках, когда тот болел. Ради него казалось был готов на все.
-Успокоилась? — спросил муж, зайдя в комнату. Он достал спортивную сумку и стал бросать в нее свои вещи.
-Я хочу, чтобы ты ушел. Уходи. — прошептала Яна, продолжая держать в руках злополучную рубашку.
-Ну это ясное дело. Конечно уйду. Я хотел тебе давно сказать, но думал пусть Ванька подрастет хоть немножечко. Не получилось. Ну да ладно, так даже лучше. Остальное заберу потом . — он застегнул сумку. — По поводу развода при встрече. И да, ипотеку я беру на себя. Свою долю оформлю на сына. Не переживай. — он вышел из комнаты и Яна через минуту услышала, как хлопнула входная дверь… А она так и осталась сидеть на полу, прижимая к себе рубашку…
Потом кинулась к телефону, как к спасительному кругу. Всхлипывая, она набирала номер подруги Маши.
-А я говорила тебе, Ян. Гуляет он как… А ты все «Вадичка, Вадичка…» А Вадичка, пока ты пеленки настирывала, да сопли Ваньке вытирала, быстро нашёл тебе замену. Молодую, свежую, без гормонального сбоя и лишнего веса. Ладно, не реви, еду… — ответила подруга на её нечленораздельную речь вперемешку с завыванием…
Машка завалилась к Яне с бутылочкой беленькой, банкой шпрот и пакетом чипсов.
-Джентльменский набор — улыбнулась Маша, обняв подругу.
Полночи, пользуясь тем, что Ванька был у бабушки, матери Яны, они перемалывали косточки мужикам, начав естественно с Вадима. Потом долго думали как Яне жить дальше. А, использовав весь арсенал психотерапии, под утро запели «Миленький ты мой, возьми меня с собой», обнявшись и горестно всхлипывая…
… Вадим пришёл к вечеру следующего дня с двумя чемоданами и стал, тщательно складывая, собирать вещи. На этот раз он действовал обстоятельно и спокойно, не забывая раздавать ей нравоучения.
-Ипотеку выплачу полностью. Не переживай. Мой сын не будет жить на улице. Алименты будешь получать вовремя. Если что касаемо Ваньки, звони, не стесняйся. По другому поводу не звони. И приведи себя в порядок наконец. Смотреть противно. — покосился он на ее опухшее лицо.
-Вадь… А Вадь… Не уходи. Останься, прошу. Ведь я люблю тебя. У нас сын…
-Ой, вот только не надо трагизма, умоляю. — он брезгливо оторвал ее руки от себя, когда она пыталась его обнять…
-Ты же опустилась, Ян. Я женился на красотке, маленькой миниатюрной красотке. А получил что? Толстую, потную тетку с гулькой на башке! За собой не следишь, жрешь, как боров. Скажешь что роды тебя так испортили? Да я знаю не одну бабу, у которой по трое, а они выглядят как богини! А не как жиробасины. — он презрительно посмотрел на нее.
И этот взгляд вдруг умерил ее пыл. Как будто ведро холодной воды на голову… И она поняла, что это все. Конечно же он ее не любит. Мало того, она ему противна и он ждет не дождется, когда вернется к той, которая красит губы в алый цвет и душится дорогими духами. Ведь именно этот запах она так часто ощущала от своего мужа, списывая его наличие на большое количество женщин в офисе…
Их развели через суд, назначив сумму алиментов. Ипотеку Вадим и правда взял на себя, как и обещал. Он вывез свои личные вещи, не тронув мебель и больше в их квартире не появлялся.
Один Бог ведает, да еще подруга Маша, что стоило Яне начать жить с чистого листа. Ванечку она устроила в садик, благо ему было два с половиной, а сама вышла на работу. Мама ясно дала понять, что сидеть с мальчиком не будет, в няньки она не нанималась. Да Яна и не осуждала мать. Та еще работала, у нее была своя личная жизнь и повесить себе на шею ребенка было для нее удовольствие сомнительное.
Но время шло. А время штука интересная, оно имеет удивительное свойство. Свойство залечивать сердечные раны, оставляя правда шрамы и отметины в нашей душе… Так случилось и с Яной. Она работала, растила Ванечку. И вообще с ней происходили необычайные метаморфозы. Она стала худеть, а вместе с тем отлично выглядеть. Яна вдруг стала снова смотреть на себя в зеркало, с изумлением разглядев в нем большие глаза, ямочки на щеках и легкий румянец… Завела косметичку с женскими штучками, немного осветлила отросшие волосы, поменяла гардероб… Единственно чего она категорически не любила — это ярко— красную помаду и сладковатый аромат французских духов…
А еще через год она встретила человека. Он отличался от ее бывшего мужа. Был старше и серьезнее. И сначала показался ей неулыбчивым мужланом. И только через время она рассмотрела в нем нежность и душевную теплоту… Они поженились без особых торжеств, пригласив на свой праздник только очень близких. На свадьбе Яна светилась счастьем и спокойствием, а Ванька не слазил с рук дяди Сережи и смотрел на него во все глаза…
А Вадим? Он со временем все реже и реже приезжал к некогда обожаемому сыну. А потом и вовсе поездки ограничились днями рождения и новым годом. Видимо красная помада затянула его в омут с головой беспросветно… А как-то раз при встрече он заикнулся, что каким же был идиоtом, что когда-то выплатил за двоих всю ипотеку. А ведь сейчас он мог бы… На что Яна поняла, что совершенно не знала этого человека. Мало того, как она вообще когда-то могла выйти за него замуж, терпеть оскорбления и еще волосы на себе рвать после того, как он ушел. Поистине любовь зла…
Через время Ваня стал звать Сергея папой и совершенно оправдано — его родной отец не приезжал уже как год, позабыв даже про день рождения своего сына. А Сергей полюбил Ваньку, как родного. Яна слышала от знакомых, что Вадим так и живет с той дамой, любительницей яркого макияжа, к которой когда-то ушел из семьи. Дамочка раньше трудилась менеджером в его конторе и покорила его тогда кошачьей грацией и длинными ногами на шпильках. Но она родила Вадиму двоих детей и уже после первого положила шпильки в дальний ящик. Туда же, в дальний ящик, отправилась и грация. А также стройная фигура.
Еще Яна слышала от подруги Маши, что в семействе бывшего мужа давно пробежала черная кошка и парочка отчаянно ругается. Он называет ее уже не богиней, а жиртрестом, а она его типичным прощелыгой и неудачником… Яна, узнав про это, невольно улыбнулась. Нет, она не злорадствовала. Ну, почти не злорадствовала. Просто ей было забавно, как в жизни все циклично и закономерно. И никакое событие не проходит бесследно и безнаказанно. Ведь еще бабушка учила ее не брать чужого, а то лиха хватить можно. И еще, бумеранг-то никто не отменял…