Июнь в тот год выдался знойный, но дождливый и почти безветренный – для садово-огородных работ то, что нужно. Ирина Алексеевна решила времени зря не терять, открыла дачный сезон еще в мае. Уже завязалась клубника, вовсю цвели нарциссы и ромашки – и она не могла нарадоваться, представляя, какой шикарный урожай сумеет собрать в этом году.

Дочь Катя с мужем Олегом умотали в отпуск на море, оставив на Ирину Алексеевну шестилетнего сына Рому. Тот, узнав, что все лето проведет у бабушки на даче, радостно захлопал в ладоши:

— Что, прямо все лето? Прямо все-все? И можно будет на речку ходить купаться? И жуков ловить?

— Жуков ловить можно, — улыбнулась Ирина Алексеевна. – Только в дом их таскать нельзя. А на речку только с Костей.

Рома поник.

— Костя на дачу не поедет. У него опять этот… — Он запнулся. – Слет, во!

— Ну, когда-нибудь же этот слет закончится, — заметила Ирина Алексеевна. – Тогда и приедет. А одному ходить купаться опасно.

— И что там опасного, — буркнул Рома. – Там же акул нет!

Старший внук Ирины Алексеевны, Костя, уже учился в физтехе – разница в возрасте у них с Ромой была существенной, почти четырнадцать лет. В свободное время гонял по городу на мотоцикле со своими друзьями, даже состоял в каком-то местном байкерском клубе, чем очень гордился. Сперва Ирина Алексеевна пугалась всех этих грозных на вид мужиков с бородами и в кожаных куртках, потом привыкла. Поняла: ребята они мирные, не опасные, если что, даже и на помощь придут.

Родители увлечение старшего сына тоже не осуждали.

В первых числах мая Ирина Алексеевна с Ромой прибыли на дачу. Долго тряслись в деревенском автобусе, стареньком «Львове», потом еще ковыляли километр по пыльной проселочной дороге, пытаясь поймать попутку, но машины проносились мимо.

— Вот же ж, а! – ругалась Ирина Алексеевна. – Никто бабку с дитем малым не подберет! Ироды какие-то!

— А что такое ирод, бабушка?

— Ирод? Царь был такой иудейский.

— Да? – изумился Рома. – А почему все водители – цари?

— Ну, просто Ирод жестокий очень был, — принялась объяснять Ирина Алексеевна. – Вот и прижилось его имя в народе. Нарицательным стало.

— А что такое нарицательное? – не отставал Рома.

— Потом, — отмахнулась Ирина Алексеевна.

Дом встретил их задумчивой тишиной и запахом прошлогодней пыли. Рома, побросав вещи в тесной прихожей, убежал играть во двор, а Ирина Алексеевна принялась разбирать сумки и раскладывать в шкафу по полкам одежду. Перетерла влажным полотенцем посуду. Открыла по очереди все окна в доме, чтобы впустить свежий воздух. И вдруг увидела, что забор с задней стороны двора сильно покосился – зима была суровой, с сильными ледяными ветрами, метелистой и вьюжной.

— И что ж теперь делать? – запричитала Ирина Алексеевна. – Придется, видимо, мужиков звать, чтоб подправили!

Она схватила телефон, обзвонила всех друзей и знакомых в поселке, но прийти помочь не согласился никто – у всех были свои дела. Ирина Алексеевна тяжело вздохнула, поколебавшись, набрала номер Кости. Она не хотела его беспокоить, но другого выхода не было – сама бы она с забором никогда не справилась.

— Что, ба? – крикнул в трубку Костя. – Что починить?

На заднем фоне слышался мотоциклетный треск, чьи-то голоса, шум.

— Да, забор. Покосился за зиму так, что почти лежит.

— А-а, забор! Пацаны, скатаемся к бабушке? Ей забор надо починить!

Послышались голоса, но что говорили, Ирине Алексеевне разобрать не удалось – заглушал треск.

— Да здесь недалеко дачи, — говорил кому-то Костя. – За час доберемся.

— Не вопрос, Кастет, — ответил кто-то.

— Да легко, – поддержал его другой. – Погнали!

— Ба, через часик-полтора жди, — сказал Костя и отключился.

Ирина Алексеевна растерянно положила трубку. Так получается, Костик не один приедет? Повеселела: ну и хорошо, зато быстро с работой справятся!

Оглушительный треск мотоциклов было слышно километра за полтора. Ирина Алексеевна вышла во двор и встала у калитки, вглядываясь в колеблющуюся знойным маревом даль. Вскоре показались несколько мотоциклов, следом – еще, и еще.

— Штук двадцать, не меньше! – изумилась Ирина Алексеевна.

Рома тоже всматривался в приближающуюся к ним колонну. Мотоциклы грозно ревели, трещали, рычали, сверкая натертым до блеска хромом. Впереди всех ехал Костя. Наконец колонна затормозила у ворот, рев моторов стих, и Ирина Алексеевна вздохнула с облегчением – от шума у нее закладывало уши.

— Привет, бабуль! – Костя снял шлем, слез с мотоцикла и, несколькими широкими шагами преодолев разделяющее их расстояние, поцеловал ее в щеку. – Вот и мы! Показывай, что тут у тебя чинить надо, я тебе вон какую бригаду привел. За полчаса управимся!

Ирина Алексеевна обвела байкеров взглядом.

— Может, сперва хоть чайку попьете? – нерешительно предложила она и сама же замахала руками: — Да это воду в корыте кипятить нужно! Вы пока начинайте, а я сделаю чай.

Рома таращился на мотоциклы восхищенными глазами, то и дело вздыхал:

— Ва-а-ау-у! Вот это да!

— Подрастешь, малой, и сам будешь гонять, — хохотнул один из байкеров. – Кастет тебе свою машину подарит. Она у него – зверюга!

И, довольный, засмеялся. Байкеры парковали свои мотоциклы у забора, заходили во двор. Костя представлял их по именам, но Ирина Алексеевна тут же забывала их: все эти Саши, Паши и Коли просто перемешивались в голове в единую кашу. Только одного запомнила: Виталик или Паук. Он был самый высокий и самый серьезный, сразу же принялся за работу, попросил принести инструменты. Рома резво сгонял в сарай и притащил тяжелый деревянный ящик с ручкой, наполненный топорами, пилами, молотками и гвоздями.

Работа закипела, и через час забор уже стоял ровно и прямо, точно солдат на параде. Донельзя довольная Ирина Алексеевна, нахваливая саму себя за такую замечательную идею, и Костика за то, что у него такие отзывчивые друзья, кипятила воду в новеньком металлическом ведре, что приобрела недавно тут же, в поселке, в небольшом дачном магазинчике. Оглядела кухню: в чем бы заварку запарить?.. Принесли из сеней еще одно ведро, взяла поварешку: ей и мешать удобно будет, и наливать.

С той стороны окна показалась Ромина голова. Приподнявшись на цыпочках, он заглядывал через подоконник на кухню.

— Ба, а мне что делать?

— Что? – не поняла Ирина Алексеевна.

— Ну, Костик с друзьями забор чинят, а мне что делать?

— А ты иди грядку с луком прополи, — без раздумий нашлась Ирина Алексеевна. – С апреля стоит, сорняком порастает. Только смотри, — нахмурилась она, — выдирай все, кроме лука! А то помню, как ты в том году мне всю редиску повыдергал.

— Понял, бабушка! – с готовностью отозвался Рома и убежал.

— Смотри там, чтобы внимательно! – крикнула ему вдогонку Ирина Алексеевна и снова вернулась к чаю. Щедро насыпала в ведро заварки, залила крутым кипятком и накрыла крышкой, поискала на полках что-нибудь сладкое. Нашлись пряники и песочное печенье. Она пересыпала их в вазочку и поставила на стол.

Но попить чаю так и не удалось. Прибежала с выпученными глазами соседка, Марина Семеновна, заголосила у калитки, точно сумасшедшая:

— Леська!.. Леська!.. Ах вы ироды!..

Она перекинула руку через забор и принялась искать накидной крючок, чтобы открыть калитку. Ирина Алексеевна вышла на крыльцо.

— Чего тебе, Семеновна?

— Открой! – потребовала соседка. – Щас пойду, всех этих твоих трескучих иродов поубиваю!

— У нас тут царей нет, — подал Рома с грядки голос, но никто не обратил на него внимания.

— Да что у тебя случилось-то? – недоумевала Ирина Алексеевна. – Объяснить толком можешь, нет?

Марина Семеновна схватилась за штакетины, с силой тряхнула калитку, отчего та жалобно заскрипела.

— Демоны твои Леську мою до того напугали, что она в лес убежала! Ищи ее теперь, свищи! Горе! – затянула она. – Горе-то какое! Сбежала! Одна-единственная! В лес! Поедят ее там волки да медведи!

— Окстись, Семеновна! – осадила соседку Ирина Алексеевна. – У нас, кроме зайцев и лосей, тут и не водится никто!

— Водится! Волки водятся! Знашь, какие матерые?! Сама видала! Ой, Лесенька моя, бедненькая моя!

— Да кто это – Леся? Внучка, что ли, твоя?

Марина Семеновна утерла пальцами набежавшую слезу, пояснила глухим голосом:

— Коза это моя. Козочка, Лесенька. Беленькая, красивенькая, пушистая, ну чисто облачко. Никому ничего дурного не сделала! А эти твои. — Она погрозила кулаком. – У-у! Испугали мою красавицу, она в лес и убежала!

— Ну так лучше привязывать нужно было! – отбрила ее Ирина Алексеевна. – И смотреть лучше за свой козой дурной!

— Да если б эти твои треску тут не навели, она бы и не убежала! – взвилась Марина Семеновна. – Я ж и подумать не могла, что они сюда, ироды такие, приедут? Всегда у нас тихо было! И Леся спокойно паслась себе на лужайке!

Ирина Алексеевна скрестила на груди руки.

— Даже не думай моего внука обвинять!

— Ах, так! – сощурилась соседке. – Ну тогда я. Я тогда участковому пойду жаловаться!

— Ой, да иди ты, куда хочешь, — скривилась Ирина Алексеевна. – Хоть господу богу иди жалуйся, мне все одно.

— Ну и пойду!

— Ну и иди!

— Пойду!

— Иди!

Когда соседка ретировалась, Ирина Алексеевна вернулась на кухню, проверила чай в ведре, решила, что неплохо было бы ему еще постоять. Костя с друзьями как раз закончили работу – она видела, как они складывали инструменты. Высунулась было в окно, чтобы позвать их в дом, как вдруг снова показалась Марина Семеновна – да не одна, а с участковым. Тот выглядел разморенным, скучающим, отсутствующим взглядом поглядывал по сторонам, то и дело поправляя свою фуражку. В руке он нес планшетку с прикрепленным к ней чистым листком бумаги.

Ирина Алексеевна, забыв про чай, вылетела на улицу. Рома лениво полол луковую грядку, байкеры по одному тянулись к своим мотоциклам.

— Ты чего это, Семеновна? – накинулась она на соседку.

Та уперла руки в бока.

— А то! Сейчас разбираться будем.

— Ну и кто тут преступник? – без любопытства спросил участковый.

— Семеновна! – пошла в наступление Ирина Алексеевна. – Семеновна преступница! Козу свою не привязала, она и ускакала в лес!

— Как бы не так! – возразила Марина Семеновна и ткнула пальцем с припаркованные у забора мотоциклы. – Смотри вот, Павел. Приехали они, значит, на своих этих. Треску было! Шуму! Леся и испугалась!

— Так, я не понял, — наморщил лоб участковый. – Кто такая Леся?

— Коза моя!

Он вытащил из кармана простую ручку с обгрызенным колпачком.

— Та-а-ак. значит, пишем: коза Леся испугалась мотоциклов и убежала в лес.

— Да, — кивнула Семеновна. – И все из-за этих немцев. Приехали тут, треску навели!

— Каких немцев? – снова не понял участковый. – Откуда тут немцы?!

— Ну я ж тебе говорю! – нетерпеливо взвилась Семеновна. – Эти. на мотоциклах!

— Мотоциклисты? – уточнил Павел.

— Ну да, мотоциклисты. Приехали они, значит, навели треску, Леська испугалась, заблеяла! Да как рванет веревку и фыть – в лес, только ее видала!

Павел старательно писал на бумажке все, что говорила Марина Семеновна. Закончил, пробежался глазами по строчкам.

— Так. значит, получается: приехали мотоциклисты, навели треск, коза Леська испугалась, рванула веревку и убежала в лес.

— Да, так все и было, — подтвердила Марина Семеновна. – Ты бы их, Паша, забрал до выяснения обстоятельств. В эту. в кутузку.

— У нас кутузки нет.

— Плохо!

— Я не понял, а где преступление? – спросил участковый. – Коза-то сама отвязалась, ее никто не крал, получается?

— Ну. получается, никто не крал, — неохотно согласилась соседка. – Но она же из-за них испугалась и убежала!

Байкеры потихоньку собирались у калитки, с любопытством глазели на разворачивающуюся перед ними сцену.

— Теть Марин, где я тебе состав преступления возьму? – нахмурился участковый. – А если б собака залаяла, а Леська твоя испугалась и убежала? Мне что, на собаку нужно было бы протокол составлять и в кутузку сажать?

Он с досадой вынул исписанный лист из-под крепления и смял.

— Подожди! – закричала Марина Семеновна. – Ты их что, не арестуешь?! Они же, считай, у меня козу украли!

— Кто украл козу? – вмешался Костя и обернулся на друзей. – Они? Нет, они не крали. У них алиби есть. Они забор ремонтировали все это время!

— Но они же приехали! — не сдавалась Марина Семеновна. – Треск от них стоял? Стоял. Леська испугалась? Испугалась. Следовательно, кто козу украл?!

Участковый развел руками.

— Прости, теть Марин. Я тебе тут помочь не смогу. Ездить на мотоциклах законом не запрещено.

— А коз пугать законом разрешено?!

Участковый задумался.

— Ну. я не слышал, чтоб законом запрещалось пугать коз. Если б они ее отвязали и увели, я бы им хищение чужого имущества предъявил. А так что предъявлю? Запугивание чужого имущества?

Марина Семеновна покраснела, как вареный рак, собиралась уже было что-то сказать – даже открыла рот, но вмешались байкеры.

— Если мы запугали, мы и найдем, — сказал один и обвел взглядом товарищей. – Ну что, найдем бабушкину козу?

— Какая я тебе бабушка! – возмущенно завопила Марина Семеновна. – Да мне и семидесяти нет!

Байкеры уже рассаживались по мотоциклам. Снова заревели-затрещали моторы, и они один за другим рванули по полянке в сторону леса.

— Ну вот, считай, миром разошлись, — с видимым облегчением сказал участковый, нахлобучивая фуражку. – Щас, теть Марин, они тебе Леську твою найдут, да и все на этом.

Марина Семеновна замахала руками, побежала было за байкерами, но остановилась. Закашлялась от поднятой мотоциклами пыли.

— Стоять, ироды! Куда?! Еще сильнее Лесеньку запугаете! Вообще убежит так, что никогда не найду!

— Они не ироды, — подал голос от калитки Рома. – Разве они похожи на царей? Это ж просто мотоциклисты!

— О, а ты что, уже грядку прополол? – удивилась Ирина Алексеевна. – Быстро справился, молодец!

Участковый направился прочь по пыльной проселочной дороге, Марина Семеновна возбужденно металась по своему двору, то выскакивая на улицу за калитку, то возвращаясь обратно. Присаживалась на узкую, крашеную зеленой масляной краской скамейку, но тут же вскакивала и всматривалась в густую щетку леса вдали – туда, откуда доносился треск мотоциклов.

Рома с гордостью продемонстрировал бабушке хорошо прополотую грядку. Та побледнела и схватилась за сердце.

— Ромка! Цветы мои где?

— Как это – где? – удивился внук. – Ты же сказала: выдирать все, что не лук. А твои цветы – не лук. Вот я их и выдрал.

— Да ты что ж наделал-то! – всполошилась Ирина Алексеевна. – Ой ты божечки! Все с корнем, ты посмотри! Цветочки мои! Все вырвал! Беспощадно!

— Бабушка, что не так? – удивлялся Рома. – Они же не лук, значит, их нужно было выдрать.

— Ой-ой-ой! – причитала Ирина Алексеевна.

Кинулась к маленькому стожку сорняков, что Рома аккуратно сложил на меже, выкопала оттуда ромашки с нарциссами и принялась снова сажать их в землю. Рома растерянно топтался рядом, усиленно пытаясь понять своим детским умом, что сделал не так.

Участковый тем временем вернулся, оперся локтями о калитку, глядя на Ирину Алексеевну.

— Подумал, побуду лучше тут, пока козу не приведут, — пояснил он. – Ну. на всякий случай.

Ирина Алексеевна не ответила – была слишком поглощена повторной высадкой цветов. Рома, чувствуя свою вину, стал ей помогать – правда, получалось не очень. Прополка удалась куда как лучше.

Через час снова послышался мотоциклетный треск. Марина Семеновна выбежала на улицу и устремилась к лугу перед полем, по которому что было сил вприпрыжку бежала, выпучив круглые глаза и отчаянно блея, испуганная белая коза. За ней широким рядом ехали мотоциклы, ревя во всю мощь своих металлических легких.

— О, теть Марин, а вот и Леська твоя! – обрадовался Павел. – Гляди, как скачет резво!

— Вот же ироды! – завопила Марина Семеновна. – У нее же с испугу молоко пропадет!

Она, переваливаясь, поспешила навстречу своей питомице, ухватила за ошейник. Леська уже почти охрипла от блеяния, со страхом пыталась вырваться из рук хозяйки, брыкалась и отбивалась. Марина Семеновна завела ее во двор и потащила к сараю, причитая на ходу:

— Ну, ироды! Если у нее молоко пропадет, я вас живьем поем! Вот слово даю! Ну, ироды!

Костя повернулся к Ирине Алексеевне.

— Бабушка, у тебя кол металлический есть?

Та кивком указала на сарай. Костя принес топор-колун и увесистый, толстый кол, энергичными размашистыми ударами вбил его в землю.

— Вот, Марина Семеновна, вам привязь хорошая, чтоб коза не убегала!

— Да далась мне твоя привязь! – скривилась соседка.

Байкеры садились на своих «железных коней», заводили моторы, надевали шлемы. Костя поцеловал бабушку в щеку, пожал руку Роме и тоже прыгнул на мотоцикл.

— Все, бабуль, давай. Если будет нужна помощь, звони – приедем!

— Даже чаю не попили. – огорченно вздохнула Ирина Алексеевна. – А я там ведро заварила! И что теперь делать? Мы с Ромкой его за все лето не выпьем!

— Ну, не знаю. Марину Семеновну угости, — улыбнулся Костя.

На небе уже протянулась малиново-багровая полоса заката. Байкеры с ревом летели по проселочной улице, пугая местных собак – те кидались за ними вслед, захлебываясь лаем. Ирина Алексеевна разливала черпаком чай для сидящих за столом Ромы и Павла, которого настойчиво, буквально силой затащила в дом.

— Один ты у нас закон и порядок, — увещевала она. – Давай, чаю похлебаем с тобой. У меня и пряники есть.

Тот, наконец, согласился, повесил фуражку на вбитый в стену гвоздик и сел на трехногую круглую табуретку к столу. Рома с аппетитом доедал пряник, болтая ногами. А из сарая доносился испуганный голос спасенной козы Леськи.

В тот день, когда байкеры помогли Ирине Алексеевне с забором, к ней пришла племянница Соня — дочь ее давнего приятеля Дмитрия. Глаза девушки были на мокром месте, а голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций.

— Тетя Ира, у меня такая беда с сестрой Олечкой, — начала Соня. — Она таскает своих друзей на мою дачу, а после их визитов там такой разгром, что у меня просто опускаются руки. Они все крушат, ломают, мусорят, а мне потом приходится часами все убирать!

Ирина Алексеевна обняла расстроенную племянницу и предложила рассказать все по порядку. Неужели ситуация настолько запущена, что даже мудрая бабушка не сможет дать дельный совет? Читать рассказ…